— Михаил, как ситуация с коронавирусом отражается на Вас лично, на Вашей работе, контактах с коллегами, на жизни Вашей семьи?

— Я в Китае живу достаточно давно, с 1996 года. Предыдущая похожая история — эпидемия так называемой атипичной пневмонии происходила в 2002-2003 годах на моих глазах. Поэтому я вполне могу сравнивать ситуацию, которая была тогда, и которая разворачивается сейчас.

Информационную волну вокруг атипичной пневмонии (2003 года) подняли прежде всего западные СМИ. Китайские власти тогда достаточно долго не реагировали на многочисленные публикации в западной прессе, связанные с развитием эпидемии. Мне кажется, что они искренне не понимали, почему против Китая был развёрнут этот информационный накат. Ведь масштаб эпидемии для такой огромной страны как Китай не был большим. И только после того, как страна начала испытывать серьёзные сложности в экономике, после того как встал туризм, после того, как Китай и его граждане начали постепенно превращаться в изгоев, власти схватились за голову и активно включились.

Тогда были развёрнуты очень мощные санитарно-эпидемиологические мероприятия. Была развёрнута пропаганда здорового образа жизни, людям объясняли почему нельзя плевать на улицах, как часто нужно мыть руки, на первый план вышла борьба за чистоту. Всем нам – офисным работникам, выдали средства гигиены, которыми мы должны были протирать дверные ручки, часто используемые поверхности, в лифтах появились таблички, свидетельствующие о том что каждые полчаса там производилась дезинфекция…

Вскоре после того, как эти меры были развёрнуты, ситуация стала улучшаться, а Всемирная организация здравоохранения похвалила Китай за борьбу с эпидемией. Повторюсь, в отличие от нынешней ситуации, информационная волна была поднята на Западе, и Китай был вынужден по-теннисному отбить этот летящий к ним мяч.

Сейчас всё пошло по другому сценарию. Сам Китай заявил о распространении эпидемии, причём заявил об этом на ранней стадии, когда заболевших было ещё очень мало, ещё меньше было умерших. Были введены экстраординарные меры, причем по всей стране, которые явно не вязались с масштабом проблемы. И вот это было самое странное в данной истории.

В то же время эпидемия началась, если можно так сказать, в относительно «благоприятное время», когда неизбежные негативные последствия были значительно сглажены тем, что в Китае отмечался новый год по лунному календарю. Ежегодно – это период затишья, когда страна не работает две недели, а ее жители разъезжаются по домам. Добавим к этому и школьные каникулы, которые должны были завершиться лишь 17 февраля.

Улицы Шанхая пусты

Сейчас объявлено о том, что в ряде учебных заведений каникулы продлены до 1 марта, а в некоторых школах, в том числе и у наших детей, занятия возобновятся, но будут проходить удаленно, через Интернет. Для работающих выходные дни были продлены до 10 февраля. Но и после этой даты Народным правительством города Шанхая рекомендовано для компаний, которые могут себе это позволить, также осуществлять работу удаленно — из дома, что мы и будем пока практиковать.

Так что если говорить о негативных последствиях лично для меня и для моей семьи, то мы их пока не вполне почувствовали, но, не скрою, что тревога растет. Бизнес есть бизнес, огромное количество предприятий в Китае пока не возобновили работу, как это скажется в долгосрочной перспективе на доходах, боюсь даже и думать.

— Насколько серьёзной представляется ситуация с распространением вируса Вам самому? 

— Ситуация оказалась более серьёзной, чем виделась на первый взгляд. В борьбу с вирусом вовлечено фактически всё население огромной страны, которому предписано находиться дома, а при выходе на улицу в обязательном порядке надевать маски. Масок пока хватает, но перебои с их поставками уже начались. В то же время их пока можно гарантированно заказать через домовые комитеты. Во многих регионах ограничено передвижение людей.

Повсеместно производится мониторинг здоровья граждан. При входе в любое офисное здание, на автостоянках, на рынках, в магазинах, при въезде в жилые кварталы вам в обязательном порядке проверят температуру. Все проверяющие обеспечены электронными градусниками. Можете себе представить сколько их всего нужно в масштабах страны?

— Как эта ситуация влияет на повседневную жизнь общества: работу магазинов, общественного транспорта, государственных учреждений?

— Влияние на повседневную жизнь безусловно есть. Не работают практически все рестораны и кафе. К чему это может привести? Если тот или иной ресторан не сможет нормально работать в течение месяца-двух, то бизнес фактически можно закрывать, так как сфера общественного питания относится к так называемому низкомаржинальному сегменту экономики. А ведь в любом ресторане трудятся десятки официантов, поваров, менеджеров.

Все эти люди, если не произойдет стабилизации, уже в самое ближайшее время могут оказаться без средств к существованию. Если эпидемия затянется, такая же судьба ждет тысячи и тысячи предприятий из других секторов экономики.

Общественный транспорт работает нормально, но автобусы и метро, ходят полупустые, люди стараются соблюдать предписания и максимально сокращают пользование общественным транспортом.

На улицах многомиллионного мегаполиса никого

Большое число магазинов и рынков в настоящее время закрыты. Ближайший к нашему дому рынок работает по сокращенному графику – всего несколько часов в день. Крупные сети, типа «Метро», работают, но многие привычные товары в них отсутствуют. Нет ни свинины, ни курицы, а говядина, которая в Китае всегда была самым дорогим мясом, представлена лишь так называемыми «рёбрышками». Многие полки этого огромного супермаркета стоят пустыми, почти не осталось молока, отсутствуют многие консервы. Из ходовых продуктов многие представлены лишь в больших упаковках. Товары, расфасованные в мелкую упаковку, в основном, распроданы.

При этом люди настроены достаточно спокойно. Нигде я не видел признаков ажиотажа, либо каких-то панических проявлений. В этом плане в очередной раз приходится подивиться китайской выдержке. Думаю, в похожей ситуации в России, все были бы намного более взвинчены.

— Что об этом говорят люди, обсуждают ли между собой конспирологические версии о том, что вирус создан в самом Китае в лаборатории по разработке биологического оружия?

Что касается версий, то их, конечно, огромное количество. Не скрою, что и меня самого не покидает мысль, что в Китае проводятся гигантские учения по гражданской обороне, которые предполагают блокирование целых городов и отработку методик управления огромными массами населения.

Представьте себе, практически до каждого жителя Китая были доведены определённые инструкции с алгоритмом правильных действий в критической ситуации. Был оперативно разработан огромный перечень необходимых мер, к реализации которых подключены практически все учреждения, от государственных, военных, структур общественной безопасности, до школ, детских садов и дворовых комитетов. Это бесценный опыт, который не помешал бы любому государству.

В то же время у меня, как, впрочем, и у других жителей Китая, нет особых сомнений относительно реальности самой болезни. Болезнь действительно существует. Но, нужно ли было для борьбы с ней предпринимать такого рода экстраординарные меры, все-таки не очень понятно. Какая-то другая подоплёка у этой истории скорее всего имеется. Я не очень верю в то, что речь идёт о биологическом оружии. Сама по себе эта болезнь не настолько сильно отличается от других подобных вирусов, которые время от времени появлялись в Китае, не вызывая со стороны властей настолько серьёзной реакции.

— Насколько объективно, на Ваш взгляд, освещают ситуацию иностранные СМИ?

— Поскольку китайские СМИ ведут себя на этот раз очень открыто, то я наблюдаю, что и иностранные СМИ в основном транслируют те сведения, которые они черпают из сообщений своих китайских коллег. Китайцами очень оперативно были созданы мощные ресурсы, призванные информировать население об эпидемии.

В режиме реального времени любой гражданин может получать сведения о количестве заболевших, умерших, следить за графиками развития эпидемии во всех регионах страны. Информация о том, как лучше защитить себя и своих близких от этой болезни также общедоступна. В общем, китайцы продемонстрировали какую-то удивительную степень открытости, которая, откровенно говоря, пока им больше вредит, чем помогает, как мне кажется. Но в долгосрочной перспективе, думаю, в мире оценят такой подход, который продемонстрировал Китай.

В то же время, мой прогноз вполне оптимистический. Думаю, что уже к концу февраля, а может быть и раньше, будет объявлено о том, что эпидемия, в основном, взята под контроль. Большинство ограничений, за исключением тех, что введены в провинции Хубэй и в г. Ухане, должны быть сняты, что даст повод китайским гражданам ещё больше «полюбить партию, правительство и лично товарища Си Цзиньпина». Но это, повторюсь, произойдет лишь в случае, если применение ограничительных мер, связанных с эпидемией, не затянется.

Что касается соотечественников, информация о том что кто-то из них подхватил этот вирус не поступала. Как известно, Россия провела мероприятия по эвакуации наших граждан, находящихся в очаге эпидемии. Знаю также, что многие соотечественники, когда это было возможно, уехали сами. Причем многие уезжали планово, в преддверии длительных выходных дней в Китае, а теперь переносят сроки своего возвращения, поскольку многие рейсы, которыми они планировали добираться обратно, отменены.

ПРИСУТСТВИЕ

Русское присутствие в Китае сегодня невелико: дипломатические представительства, несколько строек (АЭС, мост через Амур), немногочисленный частный (подчеркиваю – частный) средний и мелкий бизнес, преподаватели, аспиранты и студенты, землячества (клубы) в крупных городах. Как сказал Председатель Всемирного координационного совета российских соотечественников, проживающих за рубежом и, одновременно, Русского клуба в Шанхае Михаил Дроздов, отвечая на вопрос о количестве «русских» (обобщенно) в Китае, об этом знает только китайская полиция.

Это же подтвердил руководитель исторической секции  Русского клуба в Харбине Сергей Ерёмин.

На поверхности русского присутствия находятся объединения проживающих в Китае наших сограждан и выходцев из России, по сути, землячества, которые они сами называют клубами: в Шанхае, Харбине, может быть, в других городах. Речь идёт о нескольких десятках или сотнях наших соотечественников. В клубах проводятся совместные мероприятия: реплики национальных праздников, в том числе религиозных, встречи с приезжающими с родины известными земляками: писателями, музыкантами и т.д. Как правило, на таких мероприятиях присутствуют десятки людей, по большей части тех, кто живёт в Китае давно и намерен жить долго, например, имеющие постоянную работу или проживающие в совместных браках. Это наши соотечественники, не утерявшие связи с родиной, наши граждане, они создали атмосферу русского языка и культуры, относятся ко всему русскому и своему национальному трепетно, навещают родственников на родине.

В землячествах-клубах велик интерес к истории, особенно, истории русских, проживавших в Китае после революций начала XXвека и Гражданской войны. Это вызвано тем, что нынешние русские ассоциируют себя с теми русскими, которых на территорию Китая выгнала Гражданская война. Между ними нет ничего общего, кроме национальной принадлежности, эти два явления невозможно сравнивать: если в 20-х годах XXвека было беженство, то сейчас это т.н. фрилансерство, т.е.  добровольный и свободный выбор, в данном случае, места жительства. Поэтому нынешнюю русскую эмиграцию невозможно называть диаспорой, т.е. «рассеянием», но «землячеством», когда люди за границей тянутся друг к другу за понятным языком, понятными привычками, традициями, общностью в целом, общностью по земле, а земля наша большая, одна шестая, до похудения, часть суши, и даже если одна восьмая, то для этих людей не важно, они переехали из Магадана, Благовещенска, Владивостока, а может из Твери. А их тяга к «тем» русским, в реальности является сентиментальностью, духовной тягой к «предкам», желанием подать себя внешнему миру такими же сильными, красивыми, несгибаемыми и верными русскому духу, хотя у предшественников всякое бывало, но это маскируется.

По статусу многие наши русские, это граждане России, которых китайские власти пускают на 90 суток, после чего им необходимо выехать из КНР и снова получить въездную визу. В Китае есть понятие «малые народы» — малочисленные, «шаошу миньцзу» (прямой перевод), но к этой категории члены клубов-землячеств не относятся, кроме, наверное, русских жен китайских мужей, но таких единицы и то, если они гражданки КНР. Дети от совместных браков, скорее всего, записаны, как ханьцы, т.е. этнические китайцы. Властям подробности ни к чему.

На территории Китая присутствуют командированные, однако они не прибавляют ничего русского за рубежом, командировки заканчиваются, а построенные объекты и подписанные контракты, становятся китайскими, в них отсутствует что-то специфически русское.

Нынешнее присутствие кардинально отличается и от того, которое советская власть выдавливала за границу в лице антисоветчиков: Лимонова, Солженицына, Довлатова и т.д.. У последних в странах Запада и США, складывались трагические жизненные обстоятельства: использование против своей родины, разрушение семей, резкое падение социального и профессионального статуса, за редким исключением (несколько поэтов, художников и танцоров) они становились изгоями, их трагически тянуло на Родину, присутствовал фактор ностальгии со всеми вытекающими неприятными последствиями.

Для Китая беженство не характерно.

Нынешние русские в Китае ностальгией не страдают, их при нашей Конституции никогда не лишат гражданства, а если на границе встретят неприветливо, то по их винам до отъезда: если взял чужое, или не отдал чужое, но, в Китае, скорее всего, таких нет! Если только в Великобритании, в Израиле или Америке. Китай в это число не входит, русские уже в Китае преступившие закон, сидят в китайских тюрьмах.

Все русские в КНР из категории «клуб-землячество» заняты и кормят себя сами, те, кто не может найти работу, или меняются их жизненные обстоятельства, переезжают ещё куда-то либо возвращаются домой.

СЛОВО

От живущих в Поднебесной и возвращающихся туда каждые 90 суток можно услышать только одно: «Мне тут нравится!» И бесполезно спрашивать, почему, люди свободно живут на две страны.

В этом есть определенная прелесть, их дети постигают два языка и две культуры, это расширяет горизонты: большая Родина отчетливо видна на расстоянии и дети из землячеств вырастают патриотами, я с этим сталкивался со староверами, со времён Екатерины, живущих в Польше.

И никогда не будут воевать ни с одной из своих родин.

Можно позавидовать народу, у которого был такой мудрый лидер, как Дэн Сяопин. Он разрешил эмигрировать китайцам в любом направлении. Когда его товарищи по партии пытались его приструнить, мол, это предательство, он посмотрел на них жалостливым взглядом и сказал: «Дураки вы все! Каждый китаец за границей, есть маленький Китай! Понимать надо!»

И этим снизил демографическую напряженность в стране.

В России демографическая напряженность отсутствует, но это не вина тех русских, которые выбрали сопредельное место жительства.

ДЕЛО

…русское

Они строят русский мир.

В начале XXвека «наших» в Китае оказалось значительно больше, одновременно это могло быть до полумиллиона человек, сначала духовная миссия, дипломаты и строители КВЖД, к ним добавились охранявшие КВЖД и их семьи. Своего пика число русских достигло в 1920-1921 годах, когда в Китай с Дальнего Востока ушли белые. Образовались большие колонии в Маньчжурии и Шанхае и маленькие в Даляне, Тяньцзине, Пекине и других городах. Но люди искали лучших условий жизни, многие не смогли преодолеть такой барьер, как китайский язык, китайские бытовые условия и постепенно число русских стабилизировалось на уровне нескольких десятков тысяч. Однако это было не пассивное присутствие и ярким примером тут выступают Харбин и Шанхай. Русские в Харбине стали в культурном отношении титульной нацией, они активно строили жилые, гражданские и культовые объекты, создавали библиотеки, вузы, промышленность, логистику и многое другое, даже армию, и созданное ими служило китайцам долгое время, а кое-что и сегодня. По всей КВЖД можно увидеть и сразу распознать русскую архитектуру, особенно храмы.

…китайское

Для китайцев всё это, кроме жилья и промышленных объектов, чужое. За прошедшие несколько десятков лет в стране случились такие события, которые волнами переселенцев прокатили по населенной нашими соотечественниками территории, особенно в годы «культурной революции», и смели и наших и тех китайцев, которые жили в тесном соседстве с русскими людьми. У переселенцев были свои проблемы, бывшие студенты-хунвэйбины и рабочие-цзаофани, согнанные Председателем Мао с их родных мест из больших городов, да и другие переселенцы, число которых автоматически вырастает в «годы перемен», строили свою жизнь на старых фундаментах и память о русских стерлась, или почти стёрлась. Сейчас на русских церквях нет крестов, закрыты двери, а если открыты, то для других надобностей. Русское архитектурное искусство конца XIX— начала XXвека оказалось китайцами не понято, не прочувствовано. Насущные вопросы прибывающего населения были важнее, а архитектурные формы, нет, и русский модерн пошёл на слом. В середине 70-х годов власти, например в Харбине, попытались зафиксировать построенное нашими архитекторами, но в связи с уже полным отсутствием в городе русских сделали это по-своему, поэтому сохранилось несколько десятков зданий, застроенных и закрытых поздними поделками и альбомы с фотографиями. Ещё, как ни странно, остались неизменными названия улиц, просто переведенных на китайский язык — Почтовая, Торговая, Разъезжая (ныне Транспортная), Садовая, Гоголя… Сохранила свою суть в качестве центральной Китайская, ныне ставшая пешеходным харбинским Арбатом (легко транскрибировать — А-эр-ба-тэ). Но появилось другое — китайская стилизация под русский харбинский стиль: фальшивые купола, фальшивые башенки, балконы и балкончики и мегаразмеры. В 60-х китайцы сломали железнодорожный вокзал, который был символом Харбина, на его месте построили коробку, сейчас там стоит новодел, похожий на старый вокзал в стиле модерн, но в несколько раз больше оригинала, просто громадина с теми же формами и пропорциями и двумя абсолютно одинаковыми фасадами, парадным и задним, так и хочется назвать, лицом.

Очень странно смотрится.

Также странно, как поминальный храм (некрополь) на территории русского кладбища, сейчас там парк развлечений.

Много странного в китайском отношении к русскому.

С одной стороны объятия первых лиц, декларация того, что мы стоим друг к другу спина к спине и друг друга не боимся и одновременно историческая отсылка, мол, в начале XXвека «два империалистических хищника делили нашу территорию», имеется в виду русско-японская война и русское и японское военное присутствие в Маньчжурии. Тут глубоко зарыты  странности, Маньчжурия не была коренной китайской территорией, она являлась личным имением маньчжурской династии Цин, завоевавшей и после этого в течение двухсот шестидесяти лет, правившей Поднебесной. Китай заканчивался пограничным городом на берегу моря под названием Шанхайгуань (не путать с Шанхаем, это разные города), от которой на восток в глубь континента уходила отделяющая Поднебесную от варваров Великая китайская стена.

Ситуация начала меняться, когда Китай жестоко колонизировал Запад, а с востока потянулись пороховые дымы с японских островов. Тогда китайцы (ханьцы) вспомнили о русских, и началось строительство КВЖД на основании добровольного, двухстороннего и равноправного договора, в котором было сказано о том, что «желая укрепить счастливо установленный на Дальнем Востоке мир и охранить Азиатский материк от нового чужеземного вторжения, [две стороны] решили заключить между собой оборонительный союз». Этот договор не требует комментирования, каждое слово свидетельствует об обоюдной глубочайшей заинтересованности. Этот договор имел только одну направленность «против», он был направлен против Японии. Не против Америки или Англии, а только против Японии, что свидетельствует о невмешательстве России в дела Китая, Япония была врагом обоих государств. Договор подписали 6 июня 1896 года на 15 лет, и надо же было такому случиться, что ровно через 15 лет, а именно, 10 октября 1911 года Синьхайская революция смела цинскую маньчжурскую династию, Маньчжурия автоматически потеряла свой особый национальный статус и превратилась в территорию Китайской Республики. А дальше дело заключалось в формулировках: китайская пропаганда прежнего идеологического периода объявила, что за «китайскую» территорию «дрались два капиталистических дракона», а это не соответствует духу и букве российско-китайского договора от 6.06.1896 года. А когда договор закончился, даже если он и был автоматически продлён в соответствии с п.6 за 6 месяцев до окончания его действия, то того государства, с которым Россия его подписала, больше не существовало, а через 6 лет не стало и той России.

В 1932 году Япония захватила Маньчжурию, в 1937 году ударила по приморским провинциям. А в 1945-м СССР выбил японцев с лица китайской земли и подарил коммунистической Поднебесной всё, что русские построили, и добавил ещё 156 промышленных объектов.

Поэтому нынешнему Китаю не в чем обвинять ни царскую Россию, ни СССР, ни Россию вообще.

Но это не так.

Хотя открытой, откровенной антирусской пропаганды нет, но… в этом «но…» многое заключено!

Писатели Евгений Анташкевич, Алексей Варламов, Виктор Ерофеев и председатель РКШ Михаил Дроздов у памятника А.С. Пушкину. Шанхай, июль 2019 г.

Иностранное: французское, английское и т.д. присутствие в Шанхае сохраняется тщательно, банки, гостиницы и английская таможня на Банде (набережная Шанхая) стоят, как новенькие, используются по назначению и только китайские государственные флаги свидетельствуют для туристов, кто тут хозяин. По бывшей французской концессии и английскому сэтлменту водят экскурсии, жильё практически всё находится в частной собственности, включая т.н. шукумэ́ни, двух- трёх уровневые капитальные квартиры с отдельным входом, составленные в единую линейку, точная копия английского и ирландского традиционного жилого домостроительства. Мерцают былой красотой французские южные и нормандские особняки, хорошо сохранившиеся в тени уже ставших гигантскими платанов. Сохранились и культовые постройки, правда, ставшие ненужными их прежним хозяевам. А вот с русским наследием всё не так благостно. В Шанхае воссоздан третий по счёту памятник Пушкину; созданный русскими первый, был снесён японскими оккупантами, а второй хунвэйбинами.

«Как трудно быть памятником!», задумчиво сказал по этому поводу русский поэт и прозаик, наш современник, Виктор Ерофеев.

А Харбин совсем плох.

Целиком построенный русскими и сохранивший этот облик, за редкими изъятиями,  вплоть до 2004 года, в чём автор этих строк убедился лично, сейчас Харбин потерял своё лицо. А это сплошь капитальные постройки самого высокого качества из кирпича и бетона на каменных фундаментах в историческом центре города, включая более 20-ти храмовых построек 4-х основных европейских и восточных конфессий. Всё католическое, лютеранское, протестантское, иудейское и мусульманское стоит отреставрированное, китайцы не хотят ссориться с этими общинами. Всё православное или снесено или, за исключением четырёх церквей, находится в заброшенном состоянии, до чего местные власти даже не дозволяют дотрагиваться.

Русского Харбина уже не осталось, то, что китайцы «поддерживают» в «живом» состоянии карикатурно и ни на что не похоже. Дом русского предпринимателя греческого происхождения Герасима Антипаса на ул. Конной 22, первый высотный дом в 4 этажа с первым электрическим лифтом, современные китайцы «замузеили» и назвали «Историческийлифт Образецстаринного деревянного лифтасо стальнойобделкой… изцарскогодворца», прямо вот так, без интервалов, «изцарскогодворца». И ниже приведён перевод на английском языке со всеми знаками препинания и интервалами, т.е. с полным уважением, а как ещё?

Русская община с огромным трудом добилась восстановления внешнего облика военной Иверской церкви, построенной и оборудованной из своих средств инвалидами русско-японской войны, при этом все захоронения были закатаны под асфальт. Кресты поставить не разрешили, в отличие от кирхи и протестантской церкви. Про внутреннее убранство и разговора нет. Софийская церковь, ставшая новым символом Харбина, стоит под крестами, но это музей города, вот уж откуда кресты-то надо снять. Сейчас под крестами стоит только Покровская часовня перед стёртым «Старым городским кладбищем», там жилой район.

Знали бы китайцы, над чем они спят и зачинают новых!

Меньше 100 лет назад разбогатев, они заказывали дома русским архитекторам, те строили красиво, крепко и удобно и центр в отреставрированном виде вполне бы мог играть роль исторического, культурного и туристического объекта, чего и желает русская община, русские иностранцы, которым китайские власти позволили жить в своей стране.

Русским такое отношение было бы желательно и любезно.

Иностранец для китайца почти рыжий клоун, любой, они по внешнему виду не разбирают, кто француз, а кто русский и если поляк назовётся венгром, то он будет в глазах китайца итальянцем, евреем, эстонцем, кем угодно, особенно в глубинке. Китаец всегда вам искренне улыбнётся, сделает приветственный жест, только они всё помнят японцам, но тут есть что!

Если вокруг китайца построят свои церкви, часовни и кумирни все конфессии со всего мира, идолопоклонник-китаец поставит свечки всем богам и духам, потому что он знает, что ссориться ни с кем нельзя.

Китайцы заботливо относятся к памятникам нашим военным летчикам, погибшим в боях с японцами в 30-е годы, если кто не в курсе, наши бомбардировщики успешно уничтожили японскую военную базу на Формозе.

Формоза это нынешний Тайвань.

Стоят могилы и памятники советским солдатам и офицерам, отдавшим  жизни в войне против японцев в 1945 году. На главном военном памятнике в Харбине написано «Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость Союза Советских Социалистических Республик» и с ним точно никогда ничего не случится, потому что это не их памятник на их территории, а наш.

А каких трудов стоило нашим соотечественникам восстановить кладбище русским морякам и солдатам, защищавшим в 1904-1905 гг. Порт-Артур? Ограничения проходили по очень высокой планке, никаких государственных организаций и финансирования, только частные, слава Богу, такие нашлись, но вы на это кладбище русским воинам попадите!

Есть ещё одно знаковое место, туристический объект в пригороде Харбина, который называется гостиница «Волжская усадьба». На довольно большой площади создан атмосферный парк. В нём в псевдорусском стиле построено, кстати, с участие современных русских, в основном, дальневосточных архитекторов, нечто похожее на дворец в московском Царицине, кафе «Модерн», как на Солнечном острове, церковь Святителя Николая, копия подлинной церкви, символа старого Харбина на Соборной площади, которую в культурную революции «по брёвнышку раскатали» хунвэйбины. Всё сделано очень симпатично, не без китайской красоты, конечно, но для глаза приятно. Даже «Музей водки», главного напитка русских вместо материнского молока. Но это нормально, китайские шутки мы воспринимаем с самоиронией, про нас шутят, мы смеёмся! Экспозиция начинается с древнейшим времён и всё бы нормально, Пётр Iдействительно уж пил, так пил! Но лозунг «Без водки нет Победы» или «Водка и катюша защитник от захватчика» и всё про Великую Отечественную войну! Это вызывает неприятные эмоции, примерно, как русские в голливудском кино, злая карикатура и, казалось бы, одного лозунга для «водочного меню» было бы достаточно, но вот вам Шолохов: «Никогда не переставай пить!» Оказывается, он так не думал, он так говорил! Он часто встречался с китайцами, получается, что он это говорил им? Англичане привезли в Китай опиум, а Шолохов пытался банально споить?

Постмодернист Виктор Ерофеев и реалист Евгений Анташкевич с «русскими шанхайцами» Михаилом и Александрой Дроздовыми. Шанхай, июль 2019 г.

Всё это вызывает вопросы, но не к китайцам, с ними их китайский бог, а к нашим.

Думается, что есть то, чего нельзя не замечать, нельзя выстраивать отношения то ли на поляне, то ли на болоте. Нельзя позволять относиться к себе пренебрежительно и шутить над собой пренебрежительно.

Хотя, кто знает, какое слово, каким делом отзовется!

В Китае есть ещё одно русское присутствие, правда, квази! Это китайские филологи-русисты, в конце 80-х, на потеплении отношений, они поехали студентами и аспирантами в Москву, на филфак МГУ, сначала единицами, потом десятками, потом больше и шире…

И вернулись… постмодернистами! Вот мы вам!

Михаил Дроздов: Сегодня у нас в гостях Марианна и Михаил Мандрыгины — урожденные «русские шанхайцы», не бывавшие в городе своей юности долгие 55 лет. Марианна, Михаил, насколько я помню, вы уехали отсюда в 1964 году. Хотелось бы побольше узнать о вашей семье, о ваших родителях, о том как они оказались в Китае, а потом в Шанхае. 

Зилот Иванович Мандрыгин. Харбин, 1910-е

Марианна Мандрыгина: Наши дедушки, как со стороны мамы, так и со стороны отца были инженерами-железнодорожниками на КВЖД. Один дед приехал в Китай в 1907 году, второй в 1908 году.  Иными словами, они поселились в Харбине́ задолго до революции. У меня сохранились фотографии, правда уже сильно выгоревшие, времен их приезда. Моя мама родилась в Харбине́ в 1921 году, а папу, совсем маленьким, овдовевший дед привез из Иркутска. Папе тогда было года 3-4. Маму звали Анна Алексеевна Средина, а папу Пётр Зилотович Мандрыгин.

Михаил Д: Получается, ваши родители и познакомились в Харбине́?

Марианна: Нет, у них девять лет разницы, и когда мама поступила в первый класс гимназии им. Достоевского, папа заканчивал уже десятый класс. Так как ко времени окончания отцом школы, японцы оккупировали Харбин, папа решил уехать в Шанхай. В том самом 1930-м году ему было 18 лет. Он уехал в Шанхай с целью поступить в училище и стать военным морским офицером. Кто-то из тех, кто с эскадрой Старка пришел в Шанхай, собрался организовать там морское училище. В 1930-е годы у многих была надежда на возвращение на Родину. Мои родители были воспитаны в самом классическом русском духе любви к Родине, которую они не знали, но любили всей душой. Мечте папы о карьере военного офицера не было дано осуществиться. Училище, в которое он приехал поступать, скоро закрылось, и папе в 19 лет пришлось устроиться работать во французскую полицию.

Анна и Петр Мандрыгины. Шанхай, 1942 г.

Нужно отметить, что японцы не разрешали никому выезжать из Харбина. И мама уехала под фиктивным предлогом – якобы к проживавшему в Шанхае жениху. На самом деле это был просто друг по учебе в Харбинском колледже ХСМЛ. Дедушка очень не хотел, чтобы мама ехала в «жёлтый Вавилон». Поскольку мама была отличницей, её бы обязательно в Харбине взяли куда-нибудь на работу. Но бабушка настояла, так как очень боялась японской оккупации. Прибыв в Шанхай, мама пришла навестить этого молодого человека. А он работал в Русском волонтерском корпусе при французской полиции. Там же тогда работал и мой будущий отец. И вот папа сидел у окна и увидел, как мимо прошла девушка в зимнем пальто, ей было 19, а ему 28-29, и он тогда подумал про себя: «Вот на такой я бы женился!». После этой мимолетной встречи они долго друг друга не видели. Новая встреча произошла в офицерском собрании на балу. На этот раз вышло наоборот. Мама обратила внимание на очень высокого и красивого молодого человека и спросила: «Кто это такой?». Ей сказали, что это Пётр Мандрыгин. И как раз в это время объявили женский вальс, так называемый «белый танец». Её знакомые, с которыми она была за одним столиком, говорят: «Ну вот, давай Анечка, иди и пригласи его!». Они даже поспорили, что она не подойдёт. А она говорит: «Нет, я пойду!». Она была маленького роста, носила очень высокие каблуки чтобы быть выше. И вот она шла через весь зал, а он стоял у стойки и как раз заказывал себе какой-то напиток. Подойдя, она страшно испугалась. Он стоял в черном фраке, спиной к ней, широкоплечий, статный.  Не долго думая она постучала в его спину. Он был очень выдержанный, спокойный человек. Он повернулся и посмотрел на нее сверху вниз. А она говорит: «Разрешите пригласить вас на танец, на вальс». Он спокойно допил свой напиток, поставил рюмку, и, конечно, пошёл танцевать. С этого всё и началось. Это было в январе, а 12 апреля того же 1942 года они уже поженились. 

Михаил Д: Да, долго не раздумывали… Уже шла война, и жизнь в то время, наверное, была не очень-то веселая?

Марианна: Жизнь была очень тяжёлой, они бедствовали, почти голодали. Японцы оккупировали Шанхай, поставили своих начальников во французской полиции, русский корпус был, насколько я понимаю, расформирован. Папа остался без работы. Потом он работал на какой-то китайской фабрике, стоял там по колено в воде. У него после этого всю жизнь был жуткий ревматизм. Снимали они комнатку в русском пансионе, прямо наискосок от нашего собора.  Белый домик такой, сейчас там много чего перестроили, окна все другие, а наверху только два окна с балкончиками  —  раньше весь дом был с такими балкончиками. Они снимали там маленькую комнатушку; мама рассказывала, что из мебели была только двуспальная кровать, какая-то плетёная корзиночка для меня, стол и один стул. Один человек сидел на стуле, другой сидел на кровати.

Семья Мандрыгиных на фоне Собора. Шанхай, 1956

Михаил Д: Я слышал, что русские эмигранты старались селиться всегда поближе к церкви…

Марианна: Да, они венчались в этом соборе, в этом же соборе меня и крестили. Собор был освящен в честь иконы Божией Матери Споручницы грешных. У меня сохранилось моё свидетельство о крещении. В те годы настоятелем собора был святой Иоанн Шанхайский. Он всегда навещал больных, рожениц, всех русских, оказавшихся в больнице. Когда мама меня родила, он тоже пришел, нагнулся над моей колыбелькою, и спросил маму как она собирается меня назвать. Она сказала: «Марианна». Он очень ласково улыбнулся, благословил меня и ее, и пошел дальше. 

Михаил Д: Интересный факт, в 1942 году в этом же соборе знаменитый певец Александр Вертинский венчался со своей женой Лидией. Его первая дочка, которую тоже назвали Марианна, родилась, как и вы, в Шанхае в 1943-м году.

Марианна: Да-да, мои родители знали Вертинского, и с ним разговаривали часто. Последний раз они встречались незадолго перед тем, как Вертинские уехали в Россию, в Советский Союз.  Они встретились на перекрестке, недалеко от нашего дома. Во время разговора мама держала меня на руках, и он ей сказал, что у него тоже дочку зовут Марианна.

Михаил Д: Несколько лет назад Марианна Вертинская приезжала в Шанхай, мы её здесь принимали, и нам удалось разыскать Кантри-госпиталь, в котором она родилась.

Марианна: Не думаю, что я родилась в этом госпитале. Маме было всего двадцать один год, она рано вышла замуж, а в день родов случилась перестрелка, и папе никак нельзя было приехать. В Шанхае был введен комендантский час, были закрыты многие районы. Она рожала в маленькой больнице при католическом женском монастыре. Там были китайские медсестры, которые говорили либо по-китайски, либо по-французски. А мама говорила по-русски и по-английски. Так что им было очень тяжело друг друга понять.

В доме у собора родители прожили не так долго, потом они были вынуждены переехать на окраину, где поселились в китайской фанзе с земляным полом. Из Харбина наконец приехала бабушка. Дедушка к тому времени умер. Мама у нас всегда была очень предприимчивая, бесстрашная. Она сажала меня маленькую на велосипед, в корзиночку расположенную сзади, и так возила, продавая картошку. Несколько раз попадала в перестрелку. Она ездила куда-то за город, покупала ее там задёшево и обвозила богатых. Всё таки были тогда в Шанхае и русские люди более состоятельные. Вот таким образом они и перебивались. Было очень-очень тяжело. Папа был необыкновенный человек, очень талантливый, из него получился бы потрясающий офицер. В русском волонтерском корпусе при французкой полиции он дослужидся до чина сержанта и все его подчиненные очень его ценили.  До «капитана» оставалось всего 2 года службы и вот японцы. Но он не был предприимчивым, он не мог что-то купить, потом перепродать, не умел просто. Когда война закончилась, родители организовали бюро по недвижимости. 

Марианна с братом у входа в то самое Бюро по недвижимости

Михаил Мандрыгин: В то время, чтобы получить в аренду хорошую квартиру, надо было платить так называемые key money, отступные человеку, который выезжал. На этом риелторы и зарабатывали. Родители с одним или двумя партнерами открыли небольшое дело. Маленькая одноэтажная контора располагалась на рю де Груши (ныне ул. Янцин – М.Д.). Мы в этот приезд там гуляли. Здания этого сейчас, конечно же, уже нет. 

Марианна: У них очень успешно пошло дело, потому что папе очень верили люди. Показывая квартиру, он честно все изъяны показывал. Но наступил 1949-й год и всё прекратилось.

Михаил Д: Изменилась политическая ситуация, к власти пришли китайские коммунисты, и естественно, перед русской эмиграцией, которая в большинстве своём была антикоммунистическая, встал вопрос об отъезде. Обсуждался ли вопрос об отъезде в вашей семье?

Марианна: Обсуждался, конечно. Нужно понимать, что война и весь этот тяжёлый период жизни пробудил в большинстве молодых русских людей патриотизм. Очень многие хотели вернуться в СССР. Моя мама еще в годы войны ходила в советское консульство, невзирая на то, что по пути к нему на мосту стояли японские часовые и проходить там было просто опасно… Нужно было кланяться солдатам под углом не менее тридцати градусов. Они стояли там вооруженные винтовками со штыками.

Михаил Д: Я слышал, что они могли забрать ребёнка у матери, и бросить его в реку.

Марианна: Это они делали в отношении китаянок, а в отношении европеек, слава Богу, не делали. И вот многие эмигранты тогда просились в Советскую Россию. Таких людей было очень много. Конечно был кто-то, кто разжигал этот патриотизм, может быть по заданию советского правительства, я точно не знаю. Многие просились на фронт, вот, мол, мы прямо сейчас, поедем защищать Родину, Россию. Но конечно, никого на фронт так и не пустили.

Михаил Д: Именно об этом мне рассказывал Олег Лундстрем, наш знаменитый джазовый музыкант.  Он приходил в советское консульство и от имени всех участников своего оркестра принес петицию с просьбой отправить их на фронт. Их, конечно, не отправили.

Марианна: После того как закончилась война, всех патриотически настроенных эмигрантов пригласили в консульство и выдали им так называемые «Совзагранвиды». На них был изображен серп и молот, а сам документ был такого бордового цвета. Мне этот «Совзагранвид» выдали в 16 лет.

Михаил Д: Это было просто удостоверение личности? С его помощью нельзя было никуда выехать?

Марианна: Нельзя было выехать ни в Советский Союз, ни за границу тем более. За границу вообще старались не пускать владельцев такого документа.

Михаил: Будучи «бесподдаными», эмигранты оставались таковыми и с «Загранвидом», потому что это было не реальное подданство, а как вы правильно сказали, удостоверение личности. Если без какого-либо свидетельства было очень трудно выехать в какую-то западную страну, то с таким документом с серпом и молотом, это было ещё сложнее, как возможному «агенту Коминтерна». А китайское подданство мы никогда не брали и не просили, не хотели здесь оставаться вообще.

Марианна: Перспектив не было никаких! Все начинало закрываться, закрылись многие фирмы, учреждения, школы, не было работы… Я хорошо помню, как уходил первый пароход в Советский Союз. Это было в 1947-м, я была совсем мала. Помню духовой оркестр, этот колоссальный пароход! Люди бросали серпантин, настроение было приподнятое, а мы дети бегали в ажиотаже. Мы же не поехали, потому что как раз в этом году родился Миша – мой брат. 

Михаил: Какой-то добрый человек в консульстве сказал маме, знаете, если вы поедете со всеми, то попадете на целинные земли в Казахстан. Мама на тот момент была ещё беременной. Рожать в палатке будет совсем плохо, подождите, будут другие репатриации, поедете позже. Этот человек очень помог нам таким вот советом.

Внутреннее убранство Собора Божией Матери Споручницы грешных. Шанхай

Марианна: Потом была вторая репатриация. Проводилась ли она каждый год не знаю, я всё-таки маленькая была. А тут у бабушки операция, у неё с венами были проблемы. Опять нельзя было ехать. В дни третьей репатриации папа пошёл оформлять документы, простоял в очереди весь день. Масса же была русских, тысячи-тысячи людей! Конечно, было много эмигрантов антисоветски настроенных. Но очень много, особенно из молодых, было просто любивших Россию. Они не разбирались в политике, они не были коммунистами. Но они хотели жить в своей стране. Им надоело быть вот такими брошенными за границей, выброшенными за борт. И папа пошёл тоже. Он, как я уже сказала, простоял весь день, и прямо перед тем как подошла его очередь, окошко закрыли и сказали: «Приходите завтра». Он вернулся домой очень расстроенный, а бабушка наша, хотя она и не пережила всех ужасов революции, все равно очень боялась. Она всегда называла СССР «красным Коминтерном»! И вот она сказала маме: «Пойдём Анечка в собор, послужим панихиду блаженной Ксении Петербургской». Она очень чтила блаженную Ксению. Пошли они, отслужили панихиду, ведь тогда она ещё не была причислена к лику святых. Вернулись домой успокоенные и легли спать. А ночью мама видит сон, стоит Ксения блаженная и говорит ей: «Нельзя ехать» и протягивает руку, а на ней черный хлеб. После этого случая папа больше никуда не пошёл, документы на отъезд не подавал, и мы никуда не поехали.

Михаил Д: А где вы учили русский язык?

Марианна: В то время было много безработных учителей, они приходили прямо к нам домой. С братом Мишей мы проходили русскую литературу, русскую историю, русский язык. У нас были прекрасные учителя, очень образованные, очень начитанные.

Михаил: Так, нам преподавала профессор русской филологии Алла Павловна Сысоева. Если не ошибаюсь, она писала научные труды и их даже публиковали в Советской России, куда ее очень звали. Но она была абсолютно заядлая эмигрантка, и ни за что не поехала бы обратно. До сих пор помню, как она говорила мне: «Миша, в русском языке нет слова «нету»». Она всегда строго требовала от нас соблюдать все правила правописания.

Марианна: Нам дома вообще не разрешалось говорить по-английски, хотя на этом языке мы говорили с раннего детства, дополнительно мы учились и по английской программе. На аттестат зрелости мы сдавали экзамены в английском консульстве. Смешивать два языка тоже было нельзя. К сожалению, теперь я иногда это делаю, но тогда нам это абсолютно не позволялось. Когда я подрастала, в возрасте 15-19 лет, родители мне выписывали советские литературные журналы: «Юность», «Новый Мир», «Знамя» и «Неву». Этими журналами я зачитывалась, знала всех русских поэтов и писателей того времени.  Очень увлеклась всем этим и решила, что хочу вернуться в СССР. Кстати, подсказала мне эту мысль жена британского посла. Моя мама к тому времени получила работу в Shell и нас стали приглашать на разные званные обеды и мероприятия. И вот я как-то оказалась рядом с женой посла и она мне сказала: «Ты ведь русская, разве ты не хотела бы вернуться и жить в своей стране?». Я ей тогда ничего не ответила,  но этот вопрос как бы подтвердил мои мысли. Меня еще часто спрашивали, белая я русская, или красная? И я всегда старалась объяснить, что я родилась в Шанхае, и что мы вне политики. Но мы понимали, что рано или поздно нам нужно будет куда-то уехать. Эти вопросы страшно раздражали и мне часто хотелось сказать, что я не белая и не красная, а розовая! Глупо, конечно, но всё-таки. И вот в 19 лет я подала документы на визу в Советский Союз. И как всегда было с владельцами «Совзагранвида», визу нужно было ждать, ждать и ждать. На визу я подала осенью 1962-го, и, вдруг, в марте 1963-го года я знакомлюсь с неким Майклом Колиэром, а уже через 16 дней он делает мне предложение.

Миша Мандрыгин, Майкл Колиэр, Марианна Мандрыгина и о. Михаил Ван.

Майкл мне нравился, он был очень начитанный, это был первый англичанин, с которым я могла говорить о Достоевском, о Чехове, он знал о православии, был очень интересный и красивый человек. Я неделю думала, ходила в собор, ставила свечки Богородице, и поняла, что именно Богородица мне его послала. Мы обручились, через три месяца поженились и сразу уехали в свадебное путешествие в Пекин. А когда я вернулась, у меня на столе лежала виза в Советский Союз — в город Рудный, Казахстан. 

Михаил Д: Я хотел бы, чтобы вы чуть подробнее рассказали о дне вашего венчания. Я заочно знаю вас уже много лет, благодаря тем самым фотографиям из шанхайского собора, которые мне впервые показал во время моего приезда в Австралию, живший там православный священник китайского происхождения о. Михаил Ли (подробный фотоархив со свадьбы Марианны и Майкла можно посмотреть здесь). 

Михаил: Марианне пришлось три раза проходить церемонию бракосочетания: сначала в китайском ЗАГСе, потом в английском консульстве, и только затем была реальная свадьба — венчание в соборе. 

Михаил Д: Ваш муж легко согласился на то, чтобы венчание прошло именно в православном соборе?

Марианна: Да, конечно. Он ещё до знакомства со мной живо интересовался Грецией, греческой культурой, ну и русской тоже, поэтому ему православный подход был в некоторой мере близок. Он со временем перешёл в православие, но тогда он считал, что не просто выбрал для себя жену, но и приобрел всю семью, её традиции и т.д. Знаете, в Англии есть такая поговорка: «Полюбил меня, полюби и мою собаку» («Love me, love my dog»). А в моей семье это звучало как: «Love me, love my family». Я бы никогда не вышла замуж за Майкла несмотря на то, что он мне очень нравился, если бы мои родители не приняли его, и если бы Майкл не принял моих родителей. Всю семью, включая бабушку, он приглашал в течении этих шестнадцати дней к себе в гости. Мы с ним в первый раз оказались одни на шестнадцатый день знакомства. В тот день он мне и сделал предложение. До этого дня члены моей семьи всегда были вокруг нас.

Марианна с подружками в саду перед Гровенор Хауз. 1957

Михаил:. Поскольку китайцы старались селить всех иностранцев таким образом, чтобы легче было следить за ними, его тоже поселили в «Гасконь апартментс», где мы тогда жили. С нашего балкона мы видели, как он приехал заселяться. А через два дня состоялся приём, целью которого было знакомство новоприехавшего сотрудника с иностранной общиной. Именно там мы его в первый раз и встретили. Это был молодой, очень статный, красивый, черноволосый и голубоглазый человек в очках… Как я уже сказал, это было что-то вроде коктейль-парти: все приходят, знакомятся с новоприехавшим, общаются в течении часа-полутора между собой, а потом устроители вечера и новоприехавший встают, все подходят поочередно, прощаются и уезжают.  Когда мы с семьёй подходили в очередь прощаться, то мы заметили, что за несколько человек до нас Майкл вдруг снял свои очки и спрятал их. И мы как-то не сговариваясь подумали, что этот молодой человек очень самовлюблённый, совсем не понимая, что он уже отметил, что скоро к нему подойдет девушка, которая ему понравилась. И он хотел создать у нее наилучшее впечатление о себе, хотя, правду сказать, он замечательно выглядел и в очках, и без. Но он считал, что так фотогеничнее.

Михаил Д: Возвращаясь к вашему венчанию, правильно я понимаю, что к этому времени в соборе служили только китайские священники?

Михаил: Да, когда мы росли, и тем более когда Марианна выходила замуж, руководство осуществлял китайский епископ Симеон, а в соборе служило два священника – два отца Михаила, носящие фамилии Ли и Ван. Мы их называли старший Михаил и младший Михаил. 

Слева направо: Миша Мандрыгин, Ананий, о.Михаил Ли, неизвестный, о.дьякон Евангел

Михаил Д: Они были практически одногодки, по-моему.

Михаил: Ну, один выглядел немножко старше и был немножко крупнее. Еще был замечательный дьякон Евангел, и пара помощников. Я, как молодой мальчик 12-13-ти лет, тоже прислуживал в соборе…

Марианна: Там прислуживал молодой китаец Ананий. Он венчался 1 мая 1963 года. Кто была его невеста мы не знали. Но нас пригласили. А как раз в этот день мой будущий муж позвал нас на чай. И мама ему сказала, мы придём на чай с удовольствием, но в два часа мы идём на свадьбу. Майкл решил к нам присоединиться. И вот мы стоим в соборе и вдруг священник возглашает: венчается раб божий Ананий рабе Божьей Марианне.

Михаил Д.: И вы посчитали, что это знак?

Марианна: Я посчитала, что это знак. У меня просто мурашки по спине побежали. Майкл стоял рядом со мной — я ему, конечно, ничего не сказала, но у меня было ощущение предзнаменования. А священники были замечательные! И нашего владыку Симеона мы очень любили, ценили и уважали. Когда родители, Миша и бабушка уезжали в Англию, а это случилось в 1964 году, то есть за год до моего отъезда, мама пришла к владыке.  Он уже сильно болел, был очень старенький. И он благословил её иконой, которая с тех пор у нас. История этой иконы очень интересная. Она принадлежала семье, которая уехала вместе с владыкой Иоанном (Максимовичем) на Тубабао. Покидая Шанхай, они с трудом понимали куда едут. У них была семейная икона, которую они побоялись увезти с собой. Они предложили эту икону маме, сказав при этом, что икона – чудодейственная. Когда в семье всё хорошо – она становится более светлой, а когда в семье будет какая-то трудность, она темнеет. И мама будучи молодой и впечатлительной, всё-таки побоялась ее взять. Она подумала, что будет все время смотреть на эту икону и беспокоиться за родных.  Тогда она предложила им оставить икону собору, где она потом много лет и висела на стене за какой-то колонной. И вот представляете, когда мама приходит прощаться, владыка снимает эту икону, благословляет и отдаёт ей!

Слева направо: Ирочка Костромитинова, три дочери британского консула и посередине дочери друзей семьи Мандрыгиных — Ван-Розбрук. Во втором ряду: атташе британского консульства Филипп Мансли, Майкл, Марианна, родители Марианны и ее брат Миша

Михаил Д: Говорят, что ваше венчание в соборе было последним до его закрытия, это так?

Марианна: Этого я не знаю. Я вам только могу сказать, что это было последнее венчание с участием русских. Это определённо! И оно было очень пышным. Меня сопровождали шесть красиво наряженных маленьких девочек. Церковь также была очень красиво украшена. Мы предложили нас повенчать сначала о. Михаилу Ли, так как он считался у нас как бы более старшим священником. Но о. Михаил Ли почему-то очень застеснялся и сказал нам, что пусть о. Михаил Ван вас венчает. Так и произошло. Нужно отметить, что они оба были настоящие молитвенники! 

Михаил Д: Могу это засвидетельствовать, так как хорошо знал и одного, и другого. Я слышал самые высокие отзывы об отце Михаиле Ли от его прихожан в Австралии. А о. Михаил Ван многое претерпел в годы культурной революции но, тем не менее, остался верен православию. Наш шанхайский о. Алексий Киселевич тоже характеризовал его как молитвенника.

Хотел бы теперь перейти к новой теме. Не скрою, для меня оказалось большим сюрпризом, что вы хорошо знали легенду «русского Шанхая», поэтессу и танцовщицу Лариссу Андерсен.

Ларисса Андерсен. Показ мод. Шанхай. 1940-е

Марианна: Ларисса была, как известно, из Харбина. Она родилась в тот же год что и мой отец, они были ровесниками. В Харбине папа слышал о ней, но там они не общались. А вот в Шанхае встретились. И у моей мамы, и у Лариссы была общая подруга, Лидия Винокурова — очень состоятельная женщина, владелица салонов мод. Она часто устраивала показы мод в которых участвовала Ларисса. Ведь она была балерина и могла очень красиво показать платья. Лидия проектировала не только платья для дам, но иногда и одежду для детей. А так как я тоже очень много занималась балетом и совершенно не боялась сцену и любила музыку, то выходила на подиум вместе с Лариссой. По задумке мы были как мама и дочь. Вместе там импровизировали под музыку. 

Лидия Винокурова обычную школу закончила очень рано, но при этом искусству проектирования одежды нигде специально не училась. Она просто была необыкновенно талантливая. Сначала она жила в Циндао, а уже из Циндао приехала в Шанхай. Я знаю про нее много историй, но рассказывать их не буду… Это слишком личное… Из Шанхая Лидия уехала в Монако, и там даже вышла со своими дизайнерскими платьями на принцессу Грейс. Лидия была родом из семьи сибирских купцов, поэтому характер у нее был своенравный и своевольный. При этом она была необыкновенно красивая, мужчины ею очень увлекалась. И вот она с принцессой поссорилась, вместо того чтобы карьеру сделать, затем она уехала в Париж и также как Ларисса Андерсен дожила где-то до ста лет.

Вернемся к Лариссе. Живя в Шанхае, летом мы часто ездили на дачу, которую снимали. Дача эта была совсем недалеко от места, где и у Лариссы была дача. Там жил её отец, к которому я тоже часто ходила. У него там была пасека, он разводил пчёл, Ларисса же любила лошадей. Там было всегда очень весело и интересно. Я очень любила Лариссу, и даже назвала свою младшую дочь в ее честь. 

Михаил Д: Наверное, не было ни одного поэта «русского Китая», который не посвятил бы Лариссе Андерсен стихотворения! Вы тоже, по-своему, ее увековечили, назвав ее именем свою дочь. Видимо в ней было что-то притягательное!

Марианна: Она была совершенно обворожительная! Мне всего-то было 6-8 лет, но и я чувствовала, что в ней есть что-то необыкновенное, ласковое, женское. Она была очень домашней, любила уют, у неё всегда была масса кошек. Я и сейчас вижу её закутанную в шаль с поджатыми ногами на тахте. Меня мама всегда водила на её концерты. Ларисса, как и Айседора Дункан, замечательно танцевала босой, она часто импровизировала, сама подбирала музыку, ставила эти танцы. Особенно мне запомнился танец плакучей ивы, где она стояла на одном месте и просто руками изображала движение веток ивы. Кстати, на одном из таких концертов её и увидел будущий муж — Морис Шез.

Михаил Д: Виделись ли вы с ней после Шанхая?

Марианна: К сожалению, нет. Я с ней переписывалась, и очень теперь жалею, что так и не собралась съездить к ней во Францию, в Иссанжо. У меня были маленькие дети, был период, когда я не водила машину, а иным способом до нее добираться было трудно. В общем, были причины, которые конечно надо было превозмочь, да поехать, но вот так и не сложилось.

Михаил Д: Вы были знакомы и тесно общались с другими знаменитыми «русскими шанхайцами» — с семьей писателя Павла Северного.

Марианна: Родители общались. Я бы не сказала что дружили, но они очень хорошо друг друга знали. Больше дружили дети. Сын Павла Северного Арсений и я временно учились в одной школе. Мы встречались очень часто, он постоянно к нам приходил. Его мама всегда приходила к нам на Рождество, ведь у нас дома каждый год устраивалась ёлка. Тамара Северная была очень красивой женщиной. Сам Павел Северный хотя и не ходил на детские ёлки, но с моими родителями не раз общался. Когда в январе 1969 года я в первый раз оказалась в Москве, Павел Северный пришел повидаться к нам в гостиницу. Мы с мужем и с двумя маленькими детьми тогда решили совершить путешествие по России на поезде.

Марианна и Михаил Мандрыгины. Шанхай. Июнь 2019

Михаил Д: Вы не были в Шанхае более полувека, какие эмоции вы испытали?

Михаил: Нас очень впечатлило бурное строительство, которое произошло за эти годы. Шанхай сильно изменился, а район Пудун превосходит любые подобные районы и в Америке, и в Лондоне, и в Париже. При всем этом, отойдя в сторону, мы встречаем те же домишки, те же «пассажи» из своего детства и юности, ещё не перестроенные. Конечно очень хотелось бы, чтобы их отреставрировали. Когда я работал в России, я пытался убедить своих российских коллег, московских архитекторов в том, что совсем необязательно сносить старые здания, лучше их перестраивать и модернизировать. Те же «шикумэны» можно при желании восстановить, привести в человеческий вид. Там будет хорошо и удобно жить. Но, разумеется, это менее доходно, чем все снести и построить на этом месте сорокаэтажное здание.

Марианна: В этот приезд мы поселились на территории бывшей французской концессии, в том же районе, где жили раньше. Походили по знакомым с детства улицам, осмотрели дома, в которых жили.  Так как мы тогда жили в центральной части французской концессии, дома эти сохранились. К  нашему большому удовлетворению, мы смогли найти памятник Пушкину. Пешком дошли до Пикарди, высотное здание нашего пребываиия в Шанхае, находящееся на Авенью Питен и, конечно, разыскали собор и Николаевскую церковь. Была только грусть от того, что мне не с кем было разделить эту радость, ведь мои папа и мама уже ушли. Всё, что я здесь наснимала, обязательно покажу детям, но они никогда не жили в Шанхае, это не их родные места. Я как-то писала статью для нашего церковного журнала в Лондоне о моём русском детстве в Китае. Я там написала, что будучи подростком,  всегда чувствовала себя как будто на очень большой сцене. Моя жизнь идет своим чередом, а вокруг меня вот эта сцена — Китай. Она меня не затрагивает, понимаете!? И надо сказать, что совершенно то же чувство я испытала и сейчас. Вот я иду по Шанхаю, и опять вокруг меня эта большая сцена, эта потрясающая страна, превышающая все представления. Мне, конечно, рассказывали и показывали фотографии Пудуна, но увидев все своими глазами я поражена тем, как китайцы все это построили и обустроили. И тут же рядом все эти маленькие домишки, люди продолжают также спать на улице, как спали тогда, когда мы жили здесь. Так что Китай — страна парадоксов. Но как и нас раньше, так и иностранцев живущих теперь в Китае, как мне кажется, эта жизнь не затрагивает полностью, она похожа на грандиозную декорацию… Иностранцам здесь можно жить, и к тому же не плохо, но редко полностью принадлежать. Наверное в этом какая-то загадка Китая и Шанхая.

18 июня — 20 июля 2019 года

Слева направо: псаломщик Папий Фу Силян, Марианна Мандрыгина, Михаил Дроздов, Михаил Мандрыгин. Шанхай, Троица, 16 июня 2019 г.

P.S. (Постскриптум):

Уже вернувшись в Англию Марианна Мандрыгина написала мне письмо в котором призналась, что только покинув Китай с удивлением поняла, что частица её сердца всегда оставалась и вероятно навсегда останется в Шанхае, этом удивительном городе её юности!

Благодарим Федора Дроздова за расшифровку текста интервью с аудиозаписи и Марианну Мандрыгину за уникальные фото из личного архива.

© РКШ. При перепечатке ссылка на «Русский клуб в Шанхае» обязательна.

— Как вы охарактеризуете сотрудничество соотечественников в других странах?

— В мире создано немало объединений наших соотечественников, по некоторым данным, несколько тысяч организаций. Каждая из них занята в своей сфере: кто-то развивает культурное направление, кто-то работает в сфере образования или правозащиты, еще функционируют бизнес-ассоциации, благотворительные и религиозные структуры. Также нельзя забыть о СМИ и интернет-ресурсах, принадлежащих объединениям соотечественников. Этот совокупный объем работы организаций и объединений попадает в общую копилку.

Важно отметить, что в последние годы были приложены значительные усилия по консолидации соотечественников, была оказана помощь по организации связей между самыми разными объединениями по всему миру. Еще 10–15 лет назад очень многие организации существовали обособленно, большинство из них занималось полезной деятельностью, но не поддерживало связи с активистами других общественных структур.

Сейчас мы уже видим результат усилий по консолидации соотечественников: почти в ста странах мира созданы координационные советы. Активисты этих объединений имеют возможность встречаться как в своих странах, так и на региональном уровне. Также у них есть возможность встречаться и общаться, делиться идеями в Москве, во время всемирных форумов, которые регулярно проводятся в нашей стране.

— Какие направления работы сейчас наиболее важны для координационных советов российских соотечественников?

— В странах Балтии и на Украине на первый план выходят вопросы правовой защиты. Где-то более важны вопросы поддержания русского языка, достойного уровня образования на русском языке. Поэтому каждый координационный совет ставит свои приоритеты. Для Координационного совета соотечественников в Китае (КССК) вопросы развития культурно-образовательных проектов, благотворительности, а также поддержки наших православных структур всегда были на видном месте. В Китае мы всегда старались вести историческую работу, связанную с сохранением наследия русской эмиграции, оставившей след в истории русского зарубежья.

— В каких странах соотечественники больше нуждаются в поддержке?

— Наиболее острые проблемы у наших соотечественников, проживающих в так называемых молодых странах — государствах, образовавшихся на месте республик бывшего Советского Союза. Это связано с тем, что они очень ревниво относятся к поддержанию собственной идентичности и видят в развитии русского языка или образования на русском языке определенную угрозу для своего существования. В этих «молодых странах» таких проблем больше всего. В государствах с устоявшимся строем, в странах с многовековой и многотысячелетней историей таких проблем, как правило, не возникает. Поэтому на постсоветском пространстве проблем больше всего.

— Повлияло ли на работу ВКС избрание Дональда Трампа президентом США?

— Пока нет очень подробной информации на эту тему, ведь он стал президентом около двух месяцев назад. Но я знаю, что в годы президентства Барака Обамы американскими властями предпринимались определенные попытки расколоть движение наших соотечественников.

К сожалению, дело дошло до острой фазы — бывший председатель Координационного совета соотечественников в Соединенных Штатах занял резко антироссийскую позицию. Потом в США был сформирован новый координационный совет, который уже больше года успешно работает. Я получаю информацию о тех мероприятиях, которые они проводят.

Что касается Дональда Трампа, то пока ему вряд ли есть какое-нибудь дело до российских соотечественников. У него много собственных внутренних проблем. Я думаю, для наших организаций там сейчас как раз хороший шанс, чтобы перезапустить некоторые отношения с местными властями и попытаться их выстроить с чистого листа.

— Стоить ли ожидать в Европе изменений в работе координационных советов в связи с выборами?

— Деятельность объединений соотечественников в своем большинстве не носит политического характера. Это, собственно говоря, представители той самой «мягкой силы», о которой сейчас так много говорят.

В некоторых странах есть организации, представители которых становятся депутатами парламентов или занимают иные административные должности. Но в целом движение наших соотечественников имеет гуманитарный характер и нацелено больше на поддержание собственной идентичности, а также на взаимодействие с местными гражданами, на улучшение отношений с ними. Мы стремимся к тому, чтобы как можно больше людей в Европе и Соединенных Штатах, да и по всему миру стали лучше относиться к России, нашей культуре и больше узнали о нашей истории. Именно в этом наша миссия сегодня — больше рассказать миру о нас.

— А на Украине? Намечаются ли там какие-нибудь улучшения?

— Пока никаких улучшений нет. Более того, практически все пророссийские организации, созданные там, разгромлены. Часть из них сами сократили или свернули свою деятельность из-за опасений за жизнь их участников и из-за боязни гонений. Поэтому сейчас, к сожалению, ситуация вокруг огромнейшей русской диаспоры наиболее тревожна.

Нужно понимать, что там есть и непризнанные республики — ДНР и ЛНР. Как вы знаете, недавно было принято решение о признании паспортов этих республик Россией. Мне кажется, что тем самым РФ протянула руку помощи этим людям, нашим соотечественникам, которые оказались в этой сложной ситуации. Разумеется, действовать там приходится очень аккуратно. Мы все-таки хотим, чтобы отношения между Россией и Украиной на человеческом уровне продолжали бы поддерживаться, несмотря на сложное время.

— А в Прибалтике?

— До возникновения острой ситуации на Украине Прибалтика всегда была самой острой темой по обеспечению прав российских соотечественников. В этой связи там были попытки создания центров правовой защиты, их финансировал Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом. Но, насколько мне известно, власти восприняли эти попытки весьма болезненно и даже сейчас въезд на территорию ряда стран Восточной Европы для представителей фонда закрыт. Слава богу, в Прибалтике есть активные люди. Например, член ВКСРС Виктор Гущин не опускает руки и постоянно поднимает вопрос обеспечения прав наших соотечественников, проживающих в Прибалтике, на всех площадках. В прошлом году члены Всемирного координационного совета российских соотечественников встречались с главой МИД РФ Сергеем Лавровым. И Виктор Гущин также поднимал этот вопрос.

— Какие еще есть проблемы?

— Если говорить об образовании, то возникает масса вопросов с признанием дипломов, по методикам преподавания, учебникам и т.д. Хотелось бы усилить культурный аспект российского присутствия, и в ряде стран соотечественники предпринимают усилия для укрепления этих связей.

У нас в Китае ситуация с религиозной деятельностью иностранных общин, включая Русскую православную церковь (РПЦ), затруднена. Как видите, в одних странах одни трудности, а в других — другие. Но как раз цель координационного совета — консолидировать эту информацию, получать ее с мест и доносить до органов государственной власти России.

— В какой поддержке соотечественники больше нуждаются?

— Россия в течение последних 15–17 лет проводит очень внятную и, самое главное, постоянную политику поддержки соотечественников за рубежом. Это отмечают все активисты наших объединений: помощь оказывается не только на словах, но и есть определенные финансовые наполнения. К сожалению, некоторые программы сейчас серьезно секвестрировали, однако, несмотря на это, само внимание к проблемам соотечественников присутствует.

На днях, 20 марта, в Госдуме прошли парламентские слушания, посвященные государственной политике РФ в отношении проживающих за рубежом соотечественников. Эти слушания состоялись по инициативе думского Комитета по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками. В ходе слушаний обсуждались самые разные вопросы, включая механизмы оказания поддержки соотечественникам.

Также важно сказать о работе правительственной комиссии по делам соотечественников, проживающих за рубежом. Ее возглавляет министр иностранных дел России Сергей Лавров. В течение года комиссия несколько раз собирается и обсуждает вопросы, вынесенные в том числе и нашим координационным советом. Некоторое время назад мы вынесли идею создания консультативных групп при федеральных органах исполнительной власти нашей страны — Минэкономразвития РФ, Минобрнауки РФ и Росмолодежи. Совсем недавно было принято решение, что в мае текущего года в ходе заседания Всемирного координационного совета российских соотечественников состоятся встречи этих трех ведомств с представителями ВКСРС. Мы к этим встречам готовимся и будем вырабатывать конкретные предложения, которые и озвучим. Надеюсь, что эти встречи принесут пользу.

Члены ВКСРС неоднократно встречались с представителями центральных и региональных властных структур России. Не так давно прошла встреча с представителями руководства ЦИК РФ. В ходе встречи нами были поставлены вопросы, связанные с дополнительными возможностями для соотечественников принимать участие в голосовании по выборам депутатов Госдумы и президента РФ.

Не менее важно отметить поддержку МИД России. Из всех ведомств, которые занимаются проблемами соотечественников, самое тесное взаимодействие у нас установилось именно с министерством иностранных дел РФ, в частности с руководством департамента МИД по работе с соотечественниками за рубежом. На местах в подавляющем большинстве случаев я слышу положительные отзывы о работе посольских и консульских структур с соотечественниками.

Что касается Китая, то взаимодействие с представителями МИД РФ в этой стране всегда было хорошим и в настоящий момент переросло в позитивную повседневную работу. Здесь стоит поблагодарить посла РФ в КНР Андрея Денисова, а также руководителей генконсульств РФ в других городах Китая.

— Как сотрудничают соотечественники с РПЦ и РПЦЗ?

— Религиозная тематика и все, что связано с соотечественниками и нашей РПЦ, находится в зоне нашего постоянного внимания. Могу сказать, что в прошлом году состоялась встреча ВКСРС с митрополитом Волоколамским, председателем Отдела внешних церковных связей Московского патриархата (ОВЦС МП) Иларионом. Церковь уделяла и уделяет значительное внимание духовной поддержке братьев и сестер за рубежом. В течение нескольких лет проводятся круглые столы, связанные с православными проблемами в разных странах мира. Последний такой круглый стол прошел в ноябре прошлого года в российском Доме науки и культуры в Берлине. Надо сказать, что заграничные приходы РПЦ служат центрами притяжения для представителей русской диаспоры.

Вообще так было всегда — сто лет назад в результате известных революционных событий многие русские были вынуждены бежать из родной страны. Первое, что они начинали делать на новом месте, — строить храмы, и вокруг этих храмов начиналась приходская жизнь. Там же появлялись благотворительные общества, дома престарелых и воскресные школы.

Что касается Русской православной церкви за границей (РПЦЗ), то ее представители регулярно принимают участие в конференциях на уровне стран и регионов, которые проводятся по всему миру. Одно время представитель РПЦЗ состоял членом Всемирного координационного совета российских соотечественников. Позже, после ротации, в нынешнем составе представителей РПЦЗ нет, но связи с ними мы продолжаем поддерживать.

— Какие темы вы рассчитываете обсудить на конференции?

— На очередной конференции Координационного совета российских соотечественников, проживающих в Китае, мы собираемся отметить десятилетие со дня основания организации. Мероприятие будет проходить под девизом «Путь длиною в век (1917–2017): соотечественники в Китае и Россия». Я думаю, понятно, почему такое название, ведь этот год является юбилейным для русской революции, которая породила волны русской миграции. На конференции мы предпримем попытку обсудить вопросы, связанные с судьбами соотечественников, оказавшихся в Китае, и сделать обзор того, какую память о себе оставили наши соотечественники в Китае за последний век. Важно отметить, что конференция пройдет в городе Шэньян (бывший Мукден, северо-восток Китая).

Эта конференция станет подготовительной в преддверии Всемирной тематической конференции соотечественников. Она пройдет в Москве осенью этого года, будет иметь похожую тему и пройдет под девизом «Столетие русской революции: единение ради будущего». Я думаю, что всем соотечественникам необходимо сделать определенные выводы из событий столетней давности, которые все мы полными ложками черпали в течение последних ста лет, и понять, что только единение нации и наших усилий, а не разделение даст возможность нашей стране с уверенностью смотреть в будущее.

Беседовал Иван Каргапольцев

ИТАР-ТАСС

Маленький Игорь в матроске

Проживаем очередной забытый всеми печальный юбилей. Первая русско-японская война 1904-05 годов. Как говорят о ней японцы нити-ро сэнсо: 27 января (9 февраля) 1904 — 23 августа (5 сентября) 1905) — война между Российской и Японской империями за контроль над Маньчжурией и Кореей. Собственно, ни в самой России, ни в самой Японии, война не велась. Такая неприметная империалистическая война за колонии, несправедливая с двух сторон. Но, если говорить об имперском замахе, он без сомнения, был, Россия стремилась сохранить контроль за северным Китаем и Маньчжурией, нам не столько территории китайские были нужны, сколько требовалось обезопасить наши границы. Для того и железную дорогу строили рекордными темпами, и флот на Дальнем Востоке развивали. Увы, ничего не помогло. Но в память русскую война вошла, как война героического поражения. Естественно, против войны выступала вся либеральная пресса. И ладно бы – против царя и военных министров, либералы не жалели ни убитых, ни раненых солдат, как нынче об убитых русских на Донбассе. Туда им и дорога. Либералы у нас в России – всегда против самой России.

России война была на самом деле не нужна, мы шли на всевозможные уступки Японии, но те чувствовали свою силу и, по сути, первыми неожиданно начали войну. Внезапное, без официального объявления войны, нападение японского флота на русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура в ночь на 27 января (9 февраля) 1904 года привело к гибели наших сильнейших кораблей русской эскадры. В августе 1904 года японцы осадили Порт-Артур, и к январю заняли его. Вслед за этим, с 14 (27) мая 1905 по 15 (28) мая 1905 года японцы в Цусимском сражении нанесли сокрушительное поражение русской эскадре, переброшенной на Дальний Восток с Балтики.

Это поражение от никому доселе неизвестной островной Японии изменило всю ситуацию в стране. С одной стороны, студенты Московского университета поздравили японского микадо телеграммой с победой над русским флотом при Цусиме. Это как сейчас нынешние либералы приветствуют все атаки бандеровцев на Донецк. Этих студентов, поздравивших японского императора с победой над русским флотом воспевала все та же либеральная пресса. А по мне так в тюрьму их надо было посадить за измену родине. Такая и была у нас либеральная монархия. Вот как и сейчас, при Путине, тоже либералы делают, что хотят, ездят по Украине с выступлениями, принимают в Москве на высшем уровне Светлану Алексиевич, призывающую к войне с Россией, и все ничего. Ту же Алексиевич и выдвинут на премию, не донецкого же писателя-ополченца выдвигать?

С другой стороны, это поражение в русско-японской войне 1904-05 годов заставило задуматься всерьез и политиков и промышенников над развитием России. Как было и после поражения в Крымской войне 1853-54 г.. О влиянии либералов на тогдашнее общественное мнение говорит уже тот факт, что о гибели тысяч русских моряков, о гибели флота почти и не писали, художественная литература предпочла этого не заметить. За двумя исключениями. И тоже примечательными. О них мы и поговорим.

Во-первых, это знаменитая песня «Варяг», написанная после трагической гибели крейсера чистокровным немцем Рудольфом Грейнцем, подданным немецкого кайзера Вильгельма, и сразу же переведенная Е.М. Студенской. Почему немец вдруг написал столь замечательную прощальную песню? Прежде всего потому, что добрая треть офицеров на «Варяге», как впрочем и на других кораблях, были немцами. Дань погибшим товарищам. Уже в наше время прекрасный очерк о подвиге «Варяга» и о самой песне написал Олесь Бузина, незадолго до своей гибели.

«За родину в море открытом умрем, / Где ждут желтолицые черти.» Как пишет Бузина: «…«Желтолицые черти» меня всегда умиляли… А ведь «Варяг» пели на многих войнах. И не только русские. К примеру, те же немцы…». Рудольфа Грейнца распирала жалость к погибшим, он постарался в песне слиться воедино со своими товарищами. Мы же уцелевшего на «Варяге» мичмана Лободу расстреляли в 1920 году в Холмогорах, на моей исторической родине. А песню поем и сейчас. Пели ее и на линкоре «Новороссийск» в 1955 году в Севастопольской бухте, когда линкор взорвался и утонул, унося с собой сотни моряков. Пели ее русские моряки и на подводной лодке “Комсомолец”, затонувшей в апреле 1989 года. Трагическое, и в то же время героическое прощание.

Та русско-японская война и стала для патриотов России примером трагического прощания. Корабли гибнут, взрываются, уходят на дно, но не сдаются. Героизм отчаяния.

Вторым заметным отзвуком на события в русско-японской войне стали стихи юного поэта Игоря Лотарева, позже ставшего Северяниным.

Весной 1903 года бывший морской офицер, вышедший в отставку, отец поэта Василий Петрович Лотарев, получив место коммерческого агента в КВЖД, отправился в далекий Квантун, взяв сына с собой. Ехали долго, через Москву, где Игорю пришлось пережить ярость от свадьбы той, в которую был долго и безнадежно влюблен, своей кузины Лизы, (была даже попытка самоубийства от неудавшейся любви), через Урал, затем Байкал, который на всю жизнь запомнился впечатлительному поэту, Алтай, и, наконец, Китай, порт Дальний.

 

Я с детства мечтал о Байкале,

И вот — я увидел Байкал.

Мы плыли, и гребни мелькали,

И кедры смотрели со скал.

 

Я множество разных историй

И песен тогда вспоминал

Про это озерное море,

Про этот священный Байкал.

 

От пристани к пристани плыли.

Был вечер. Был холод. Был май.

Был поезд, — и мы укатили

В том поезде в синий Китай.

 

Прогулки по горам, поездки в Порт-Артур, увлечение молодой японочкой. В памяти остались навсегда увиденные русские корабли эскадры. Война уже приближалась, это напряжение чувствовал и юный Игорь. Ему запомнился роскошный бал на “Рюрике” устроенный генерал-лейтенантом Кондратенко (позже погибшим при обороне Порт-Артура), как бы осознанно, бросая вызов японцам. Мол, у нас все спокойно, пьем шампанское. А в трюмах кораблей в это время считали снаряды.

На Дальнем Востоке, Игорь Лотарев, оказавшись в одиночестве продолжает активно писать стихи. Он скучает по матери, по Гатчине, где прошло его детство, по России и уже родному Северу, и именно здесь, на юге китайской Манчжурии, в Порт-Артуре, от тоски по череповецкому Северу рождается его псевдоним, рожденный жизнью в Сойволе и Череповце — Северянин.

В Дальнем он пишет стихи, которые позже вошли в сборники «Анананасы в шампанском» и «Поэзоантракт». В декабре 1903 года он, неожиданно поссорившись с отцом (о чем позже, после скорой смерти отца остро сожалел), решает в шестнадцать лет, в одиночку вернуться в Россию, к матери. Проездом он посещает Владивосток, где наблюдает знаменитый владивостокский отряд крейсеров. Владивосток тоже врезался наавсегда в его память. На его юношеское романтическое впечатление от Порт-Артура и Дальнего, от Владивостока, наложилась и вскоре в 1904 году начавшаяся русско-японская война, закончившаяся полным поражением России.

В романе «Падучая стремнина» Игорь-Северянин упоминает о том, что в Гатчине у него была собрана большая коллекция открыток с изображением российских боевых кораблей, принадлежавших к двум Тихоокеанским эскадрам:

 

В год первой революции на дачу

Мы в Гатчину поехали. Весною

Произошла Цусима. Катастрофа

Нежданная совсем меня сразила:

В ту пору я большим был патриотом

И верил в мощь любимой мной эскадры.

Я собирал коллекцию из снимков

Судов всех флотов; на почетном месте

Примерно вымпелов сто девяносто,

Висел на стенке русский флот, причем

Разделены суда все по эскадрам:

Из Балтики, левей — из Черноморья,

И Тихоокеанская. […] Тоска,

Терзавшая меня в связи с Цусимой,

Мне не давала наслаждаться летом.

 

Игорь был настолько потрясен драмой, разыгравшейся на Дальнем Востоке, гибелью еще недавно виденных им красавцев крейсеров и линкоров, что написал целый цикл стихотворений, посвященных битвам в океане: «Бой при Чемульпо», «Гибель «Рюрика», «Подвиг «Новика», «Взрыв «Енисея», «Потопление «Севастополя», «Захват «Решительного», «Конец «Петропавловска». Именно с этих своих стихов Игорь Северянин отсчитывал начало своей профессиональной поэтической деятельности, к тому же, их публикация была дебютом поэта в печати. Кроме стихов Игорь начал собирать открытки с изображениями всех кораблей обоих Тихоокеанских эскадр. Большой знаток Игоря Северянина, краевед из Таллина Михаил Петров пишет о дальневосточном периоде поэта:

“Исследователей творчества Игоря-Северянина (Игоря Лотарева), может заинтересовать I-я Тихокеанская эскадра, принимавшая участие в начале Русско-японской войны. Некоторые суда этой эскадры описаны или просто упомянуты в стихах Игоря Лотарева. Некоторые суда 2-й Тихоокеанской эскадры юный поэт мог видеть на рейде Санкт-Петербурга или в Кронштадте. К сожалению, я не располагаю полным набором открыток с «вымпелами» первой и второй эскадры, однако ресурс все же постоянно полняется”.

Он смотрел на свои открытки и писал трагические, и вместе с тем, героические стихи. «За эти годы, – писал позже Северянин, – мне посчастливилось напечататься только в немногих изданиях. Одна „добрая знакомая“ моей „доброй знакомой“, бывшая „доброй знакомой“ редактора солдатского журнала „Досуг и дело“, передала ему (генералу Зыкову) мое стихотворение „Гибель Рюрика“, которое и было помещено 1-го февраля 1905 г. во втором номере (февральском) этого журнала под моей фамилией: Игорь Лотарев. В то же время я стал издавать свои стихи отдельными брошюрками, рассылая их по редакциям – „для отзыва“. В 1908 г. промелькнули первые заметки о брошюрках. Было их немного, и критика в них стала меня слегка поругивать”.

Первым было напечатано стихотворение «К предстоящему выходу Порт-Артурской эскадры», которое Игорь отослал в журнал «Досуг и дело», где оно вышло отдельной брошюрой 25 сентября 1904 г. С них и отсчитывал свою поэтическую судьбу знаменитый поэт.

 

Поднимется на флагманском «Баяне»

Опять сигнал: «идти в Владивосток»

Он невозможного сломает грани

По смыслу он возвышен и высок.

….

Начнется бой, которому на свете

Никто не сможет равного найти,

Но на «Баяне» и в минуты эти

Прочтут сигнал: «в Владивосток идти».

 

Как и большинство патриотически настроенных россиян Игорь сначала ждал, как Порт-Артурская эскадра прорвется к Владивостоку, затем ждал такого же прорыва эскадры адмирала Рождественского под Цусимой. Увы, этого так и не произошло.

25 июля 1904 г. командующий эскадрой в Порт-Артуре адмирал Витгефт получил от наместника на Дальнем Востоке адмирала Алексеева последнюю депешу: «Вновь подтверждаю… к неуклонному исполнению вывести эскадру из Порт-Артура… не выход эскадры в море вопреки высочайшей воле и моим приказаниям и гибель ее в гавани в случае падения крепости лягут тяжелой ответственностью перед законом, лягут неизгладимым пятном на Андреевский флаг и честь родного флота. Настоящую телеграмму сделать известной всем адмиралам и командирам».

В этот же день японцы установили осадные батареи и открыли огонь по городу, порту и кораблям. Адмирал Витгефт приступил к выполнению приказа, хотя в благополучный исход этой операции не верил. 26 июля на броненосце «Цесаревич» он объявил флагманам и командирам кораблей последнюю телеграмму Алексеева и назначил выход эскадры на 6 часов утра 28 июля. Указаний как вести бой при встрече с противником адмирал не дал, сказав, что он будет пользоваться инструкциями, выработанными в свое время адмиралом Макаровым, но уточнил исход прорыва. В приказе уточнялось:” «Кто может, тот и прорвется, никого не ждать, даже не спасать, не задерживаться из-за этого, в случае невозможности продолжать путь выкидываться на берег и по возможности спасать команды, а судно топить и взрывать, если же не представится возможности продолжать путь, а представится возможным дойти до нейтрального порта, то заходить в нейтральный порт, даже если бы пришлось разоружиться, но никоим образом в Артур не возвращаться, и только совершенно подбитый под Порт-Артуром корабль, безусловно, не могущий следовать далее, волей-неволей возвращается в Артур».

Как известно, прорыв всей эскадрой не удался. В начале боя погиб адмирал Витгефт, что, к сожалению, привело к потере управления. Часть кораблей, в основном броненосцы, кроме одного, возвратились в Порт-Артур, крейсера и миноносцы прорвались и в дальнейшем были интернированы в иностранных портах.

Историк В.Жилин пишет: “Во время боя японских эскадр под Порт-Артуром вице-адмирал Камимура с броненосными крейсерами находился в Корейском проливе. Он имел приказ адмирала Того не допустить в Желтое море прорыва отряда владивостокских крейсеров.

В ночь на 30 июля получил командующий ТОФ адмирал Скрыдлов во Владивостоке телеграмму от адмирала Алексеева следующего содержания:

«Порт-артурская эскадра вышла в море сражаться с противником, крейсера пошлите в Корейский пролив».

Российское командование намеревалось силами отряда владивостокских крейсеров поддержать прорыв порт-артурской эскадры, но приказание о его выходе к Корейскому проливу поступило во Владивосток поздно — 29 июля. К этому времени ни Алексеев, ни Скрыдлов не знали, что уже 28 июля порт-артурская эскадра проиграла бой и в море отправлять крейсера уже не надо.

Утром 30 июля броненосные крейсера «Россия», «Громобой» и «Рюрик» вышли в Японское море.Через двое суток, 1 августа, при подходе к Корейскому проливу отряд обнаружил четыре военных корабля. Первоначальное чувство радости встречи с кораблями порт-артурской эскадры сменились чувством тревоги, так как по силуэтам судов стало ясно, что это японские крейсера адмирала Камимуры. Завязался бой, вскоре к ним подошли еще два легких японских крейсера.

Японские корабли превосходили русские не только по численности, но и по скорости хода и бронированию. На «Рюрике» заклинило руль, и корабль начал циркулировать. Пытаясь прикрыть его, остальные два крейсера начали маневрировать, отвлекая огонь вражеской артиллерии на себя. Трижды они подходили к «Рюрику» в надежде, что ему удастся устранить повреждения, но он потерял и ход. Тогда командир отряда контр-адмирал Иессен приказал двум крейсерам лечь на курс отхода. Японцы решили захватить поврежденный «Рюрик». Командование корабля погибло. Оставшись за командира, лейтенант Константин Петрович Иванов пытался управлять вначале крейсером с помощью машин, но после того, как все орудия были разбиты и четыре котла вышли из строя, приказал открыть кингстоны. В 10 часов 42 минуты 1 августа 1904 г. «Рюрик» скрылся под водой. В истории Тихоокеанского флота «Рюрик» по праву занял место рядом с «Варягом», «Стерегущим» и «Страшным»…”.

Мне интересно, что как и в случае с песней “Варяг”, в стихотворениях Игоря Северянина, посвященных русско-японской войне, нет уныния и пораженчества, нет проклятий в адрес бездарного командования и всего царского правительства, есть воспевание героизма русских моряков, гимн их самоотверженности.

Поэт Игорь Северянин как начал свою поэтическую карьеру откровенно патриотическими стихами, став единственным русским известным поэтом, воспевшим подвиги и гибель русских моряков в войне 1904-05 гг., так и закончил свою поэтическую жизнь прославлением великой России и ее вождя Сталина в 1940 году. О таком патриотичном русском поэте никто и никогда еще не писал. А ведь, он даже в своих, ставших знаменитыми, стихах из “Громокипящего кубка” писал:

 

Я, гений Игорь Северянин,

Своей победой упоен:

Я повсеградно оэкранен!

Я повсесердно утвержден!

От Баязета к Порт-Артуру

Черту упорную провел.

Я покорил литературу!

Взорлил, гремящий, на престол!

 

В этом стихотворении октября 1912 года «Эпилог» автор эпатажен, сочетает новый язык поэтов Серебряного века с ярко выделяющейся старославянской лексикой. «Эпилог» — одно из стихотворений, посвященных теме «Поэт и толпа» и связанных единым пафосным началом. Только в «Эпилоге» все подчеркнуто гротескно и эмоционально. И критики, как правило не замечали, от какого Баязета и к какому Порт-Артуру поэт провел упорную черту. Это же явная имперскость, от Турции до Китая.

Так что китайская линия в его ранней поэзии отчетлива. Он всю осаду Квантуна японцами пропустил через свою душу. Жалел, что уехал в канун 1904 года и не поучаствовал в войне.

«Гибель Рюрика» была опубликована в феврале 1905 года в массовом солдатском журнале «Досуг и дело». До этого вышли и несколько брошюр со стихами, посвященными русским морякам.

1904 год. Сентябрь, 25. Первая публикация. Дозволена цензурой к печати брошюра Игоря Лотарева «К предстоящему выходу Порт-Артурской эскадры: Стихотворение». СПб.: Тип. К. Шлегельмильх. 4 с. Датировано: 15 сентября 1904 г.

Октябрь, 12. Дозволена цензурой к печати брошюра «Гибель «Рюрика»: Стихотворение». СПб.: Тип. К. Шлегельмильх. 1904. 6 с. 200 экз. Датировано: 27 сентября 1904 г.

В эпиграфе автор рассказывал о том, что видел на крейсере-герое:

 

Он спит теперь, герой, сном вечности объят,

И имя Рюрика звучит бессмертной славой.

Не далее ж того, как год тому назад

Он пышный бал давал, красавец величавый.

Пускай же этот бал останется в сердцах

Участников его прекрасным сновиденьем.

Пусть вспомянут они его в своих мечтах,

Как жизни горестной отрадное мгновенье.

 

Игорь Северянин помнил еще бал на крейсере “Рюрик” в Порт-Артуре, помнил его красоту, тем более тяжело было узнать о его гибели.

Ноябрь, 4. Дозволена цензурой третья брошюра «Подвиг «Новика»: Стихотворение». СПб.: Тип. «Самокат», 1904. 7 с. 300 экз. Датировано: 5 октября 1904 г.

200 экз. этой брошюры автор посылает для чтения солдатам.

Н. Лухманова поблагодарила автора посредством «Петербургской газеты», «чем доставила ему большое удовлетворение» (см. запись за 8 апр. 1905 г.).

1905. Февраль, 1. Выходит в свет солдатский журнал «Досуг и дело», который публикует стихотворение Игоря Лотарева «Гибель «Рюрика»». Позже поэт называл эту публикацию началом своего литературного пути и именно от нее отсчитывал 30-ти и 35-летие своей литературной работы.

Февраль, 3. Дозволена цензурой брошюра «Взрыв «Енисея»: Стихотворение». СПб.: Тип. И. Флейтмана. 1905. 4 с. Датировано 11 октября 1904 г.

Апрель, 8. Игорь Лотарев впервые отмечен на страницах «Петербургской газеты» писательницей Н.А. Лухмановой, которая рассказывает, что передала раненым «на театре военных действий с Японией» 200 экземпляров брошюры Игоря Лотарева «Подвиг «Новика»»:

«…Минутами получается здесь душевное обновление, снова переживаешь детские, маленькие, такие сладкие, полные радости. Пришла картонка, обшитая холстом, полная тоненьких книжечек, 200 экземпляров стихотворения «Подвиг Новика». Этот подарок, предназначенный автором еще для елки, запоздал, но… будет роздан в окопах солдатикам, которые охотно читают такие маленькие книжечки, которые можно сейчас же спрятать в карман. Спасибо автору».

Апрель, 20. Дозволена цензурой брошюра «Потопление «Севастополя»». СПб.: Тип. И. Флейтмана, 1905. 4 с. Датировано 27 марта 1905 г.

Май, 10. Дозволена цензурой брошюра «Захват «Решительного»: Стихотворение». СПб.: Тип. И. Флейтмана, 1905. 4 с. Датировано ноябрем 1904 г.

На последней странице обложки перечислены все предыдущие издания Игоря Лотарева и указан его домашний адрес: «Продаются в складе изданий: СПб., Средняя Подьяческая ул., 5, кв. 3».

Лето. Проводит в Гатчине под Петербургом, где его мать снимает дачу.

Знакомится с Евгенией Гутцан (Гуцан), которую называл Златой.

Июнь, 20. Дозволена цензурой брошюра «Конец «Петропавловска»: Стихотворение». СПб.: Тип. И. Флейтмана. 4 с. Датировано 10 ноября 1904 г.

Июль, 6. Запрещено цензурой стихотворение «Сражение при Цусиме», датированное 29 июня 1905 г. Цензурный экземпляр сохранился в архиве Северянина в Эстонском литературном музее в Тарту с пометой «кат<егорически> запрещ<ается>» и датой — 6 июля 1905 г.

Июль, 27. Дозволена цензурой брошюра «Бой при «Чемульпо»: Стихотворение». СПб.: Тип. И. Флейтмана, 1905. 4 с. Датировано 4 января 1905 г. Посвящено годовщине гибели «Варяга» и «Корейца».

Вышедшие в 1904—1905 гг. восемь брошюр о русско-японской войне автор хотел выпустить под названием «Морская война» (намерение не осуществилось). Лишь в 2005 году все тот же Михаил Петров издает в Таллине отдельной книжечкой к 100-летию со дня начала литературной деятельности Игоря-Северянина “Девять стихотворений о русско-японской войне”, включая запрещенное цензурой стихотворение “Сражение при Цусиме”

Август, 11. Дозволена цензурой брошюра «По владениям Кучума». СПб.: Тип. И. Флейтмана, 1905. 4 с. Датирована: «Порт-Дальний, июнь 1903 г.». На обложке ниже заглавия напечатано содержание: «Стихотворения: 1) На Урале. 2) Около Иртыша. 3) Озеро Байкал».

В этот же день. Дозволена цензурой брошюра «Из «Песен сердца» (I—V): Из стихотворений 1903 г.». СПб.: Тип. И. Флейтмана, 1905. 8 с. В издание вошло пять стихотворений, среди которых «Царевна Суды», «Обманщица-весна», «Несбыточный сон» и др.

Стихи, вошедшие в брошюру, написаны во время пребывания поэта на Дальнем Востоке в Порте-Дальнем в августе-декабре 1903 г., посвящены первой любви поэта кузине Лиле, которая перед его отъездом вышла замуж, и полны чувствами разочарования и грусти.

Интересно, что и сегодня, спустя 110 лет после окончания войны, никто в нашей печати не решился вспомнить о таком печальном, но и значимом юбилее. В конце концов, именно русско-японская война и печальное поражение русских привели сначала к революции 1905 года, а затем и к октябрю 1917. Могли бы наши политики и историки поразмышлять о столь трагических итогах битвы какого-то островного карлика с мировой державой. Не пожелали, предпочли вспоминать о ядерной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки. Интересно, отметили ли этот юбилей своей победы японцы?

Кстати, кроме юного Игоря Северянина и печального немца Рудольфа Гренца ,автора «Варяга», в числе поэтов, отзвавшихся на печальную, но героическую гибель русского флота, можно назвать и японского известного поэта Исикава Такубоку, написавшего поэму, посвященную гибели в бою великого русского флотоводца адмирала Макарова:

 

Противник доблестный! Ты встретил свой конец,

Бесстрашно на посту командном стоя…

С Макаровым сравнив, почтят героя

Спустя века. Бессмертен твой венец!

И я, поэт, в Японии рожденный,

В стране твоих врагов, на дальнем берегу,

Я, горестною вестью потрясенный,

Сдержать порывы скорби не могу…

 

Самым сильным, на мой взгляд, из военно-морских девяти стихотворений Игоря Северянина является стихотворение 1904 года «Захват «Решительного»…»:

 

Я расскажу вам возмутительный

Войны текущей эпизод,

Как разоруженный «Решительный»

Попался в вражеский тенет.

Как, позабыв цивилизацию,

Как, честь и совесть позабыв,

Враги позорят свою нацию,

Как их поступок некрасив.

 

“Решительный” стоял в нейтральном китайском порту, разоруженный китайцами, и в нарушении всех международных правил, японцы, узнав об этом, ворвались в китайский порт и захватили корабль, несмотря на сопротивление безоруженной команды. Но море само отомстило, и выйдя в открытое море, “Решительный” затонул, очевидно, не без помощи русских механиков корабля.

За их поступок беззастенчивый

Их наказало море так:

По воле случая изменчивой

Погиб «Решительный» в волнах.

Пусть населенье европейское

Поступок варваров поймет,

Я ж верю опыту житейскому:

«Добро чужое впрок нейдет».

Игорь Лотарев.

С.-Петербург. Ноябрь, 1904 г.

Как пишет Михаил Петров: «Что касается Дальнего и Порт-Артура, то именно здесь он постиг очарование моря, плещущегося у головокружных китайских берегов. Балтийское море, а точнее Финский залив он познает в Тойла, оценив эстляндские головокружные берега. Высокий глинт в Тойла действительно напоминает окрестности Даляна с той только разницей, что море есть, но за спиной нет гор, а вместо золотого песка — крупная галька…

Дальний (Далянь) был основан на берегу залива Далянван на территории, полученной Россией в аренду от Китая по конвенции 1898 года. Игорь Северянин побывал в Дальнем и Порт-Артуре летом 1903 года. Сегодня в Даляне (Дальний) и его пригородах проживает более пяти миллионов человек. В городе еще можно найти здания, постороенные в начале прошлого века. Cовременный Далянь находится в центре свободной экономической зоны и представляет собой китайский вариант мегаполиса. О его русском прошлом напоминают несколько чудом уцелевших зданий и потешная «Улица русского колорита»…

В Даляне и Порт-Артуре Игорь Лотарёв видел первую Тихоокенскую эскадру, русских адмиралов, офицеров и матросов. В 1941 году упокоившись на Александро-Невском кладбище в Таллинне, поэт попал в компанию российских моряков во главе с контр-адмиралом Изыльметьевым. Промысел Божий несомненен: на сельском кладбище в Тойла ему, наверное, было бы скучно среди деревенских постояльцев…”

Прочитал неожиданно и любопытные фантазии писателя Евгения Ганина по поводу Северянина, очень к месту, ибо посвящены его дальневосточному периоду:

«В последние ночи мне почему-то снятся фантастические сериальные сны. В первой серии моей «фантазии» приснился странный, но милый обаятельный мальчик лет 7-8, везущий странную коляску. На голову надета бескозырка русского матроса, курточка похожа на форменку английского моряка, а на ногах офицерские сапожки.

Увидев меня, «серьёзный человечек» остановился и удивлённо нараспев спросил, чуть-чуть грассируя:

— Вы откуда явились, сударь?

— Из 21 века, господин поэт!..

— Здорово!.. У вас есть авто времени?

— Машиной времени я не обладаю, но у меня, как и у вас, есть способность фантазировать беспредельно.

— Это великолепно!.. Я люблю беспредельщину! Разрешите представиться: Я — Игорь Лотарёв! Мой папа, штабс-капитан. Вы находитесь в китайско-японской Манчжурии в русском городе Дальний. Если вы пойдёте по этой дороге, то попадёте в Порт-Артур. А мама моя осталась дома в России… Мы постоянно живём в городе Череповец Новгородской губернии. Я живу в большом доме. У нас усадьба «Сойволе», так называется… У меня есть отдельный кабинет для учёбы и стихотворений…

— А почему и куда вы везёте за собой эту странную коляску?

— Я играю в китайского рикшу. Я везу нашим солдатикам и матросикам еду… Кто хорошо ест – тот хороший воин! Папа говорит, что здесь очень скоро будет война с японцами.

— Ты любишь войну?

— Не — е- е… Я люблю песни петь и стихи сочинять… И ещё мне нравится всё красивое-прекрасивое. Люблю цветы и девочек наряженных. Я буду самым великим поэтом, как Пушкин!.. Я – гений!

— Кто тебе это сказал?

— Никто. Я сам это узнал!

— Но, я, как погляжу… Вы, Игорёк-Огонёк, скромностью не страдаете!..

— А кому нужна эта ненужная скромность? Конечно, скромность украшается человека, но без неё он идёт дальше… Через несколько лет я одному человеку, похожему на вас, сударь, обязательно отправлю поэтическое письмо, в заключительном куплете которого, я напишу всю правду о себе:

Да ослепит вас день весенний,

И да не знаю вас века!

Вы лишь посредственность, я – гений!

Я вас не вижу свысока!..

****

Мои сны. Серия вторая:

В первом моём сне Игорь осень заинтриговал меня. Меня поразила его воинствующее самолюбие. Это было похоже на детское безумие. Во вторую ночь, ложась спать, я заказал себе встречу с фантастическом мальчиком в доме его мамы в Гатчине. Игорь уже превратился в 18-тилетнего молодого человека. Его голос окрасился в теноровый тембр. Он сидел в беседке цветущего сада. Юный поэт рассылал по различным редакциям газет и литературных журналов свои поэтические опыты. Моему неожиданному появлению он не удивился:

— Ах, это опять вы?.. Присаживайтесь, пожалуйста! Вот сортирую ответы на мои письма… Видите эту толстую стопочку бумажек?

Это всё отказы — отказы! Меня почти никто не понимает! А вот в этом конверте лежит сообщение, что моё стихотворение «Гибель Рюрика» уже о-пуб-ли-ко-ва-но! Бинго!.. Браво!.. Бис!.. «Рюрик» — это крейсер первого ранга. Он нёс службу в Порт-Артуре. Япошки его потопили. На его героическую гибель моё сердце отозвалось стихами, но сейчас мне любопытно было бы узнать: как же идут дела в России 21-го века? Меня помнят? Читают? Мне верят?..

— Дела в России идут как всегда: всем хочется, чтобы дела шли как надо, а получается, что всё происходит наоборот.

— А почему так?.. Разве красота не спасла мир? Разве поэзия не превратилась в религию любви, доброты для всего человеческого мира?.. Разве на Руси не перевелись гении и таланты или умер русский патриотизм?

— Гениев значительно прибавилось, а талантов заметно убавилось. Патриотизм сильно поржавел. Появилась даже поговорка, что «патриотизм последнее убежище негодяя»

— О-о-о!.. Это грязная проза, которую сочинили наши враги. Вероятно, это произошло от того, что народ мало меня читает. Ведь замечательно слово в переводе с греческого языка означает – соотечественник!.. «Патриос» — Отечество!.. В основе понимания этой фонемы нравственный принцип самого великого эмоционального чувства любви. Патрия, то есть Родина! Она не может служить прибежищем по определению. Это же – родной дом, который надобно хранить и защищать на зеницу ока. Для меня, как русского поэта, моя безграничная любовь к России и к Поэзии слились в одно понимание — «Моя Россия»…”

В запрещенной цензурой стихотворении “Сражение при Цусиме” Игорь Северянин, немотря на свой юный возраст, прекрасно осознает и причины и итоги поражения, но не теряет надежды на возрождение:

 

О, колосс северный – страна богатырей!

Отчизна доблестных российских сыновей,

Непобедимая никем и никогда!

В войне с Японией тебя гнетет беда…

И откровенное возмущение в адрес сдавшему флот адмиралу Небогатову:

К тебе обращаюсь я, русский народ:

Проклятье изменнику, сдавшему флот!

Изменники — хуже пиратов!

Позор же тебе, Небогатов!

 

14-го мая 1905 года произошло сражение при Цусиме. Русские корабли были практически расстреляны и рассеяны дальнобойными и мощными орудиями врага с расстояний недосягаемых для наших канониров. Раненый адмирал Рожественский попал в плен.

Трагическая весть о Цусиме больно задела Игоря Лотарева. Собранная им коллекция открыток боевых судов, знакомые величестенные силуэты боевых корабей – вызывали тоску. Не радовала глаз ни зелень царского парка в Гатчине, где они вдвоем с матерью снимали дачу, ни – подобное огромному зеркалу – Серебряное озеро. Перо валилось из рук…

Ясно, за что цензура запретила стихотворение, посвященное поражению при Цусиме, думаю и сегодня нашим царедворцам, торгующим российским государством, всевозможным Чубайсам и Грефам обеспечена защита от возмущения народа и патриотических поэтов, никакому “Нашему современнику” никогда не позволят публиковать стихи, подобные этим северянинским, но обращенные уже к нынешним изменникам.

А самим храбрым матросам поэт посвящает свои поминальные слова:

В адрес гибели “Новика”:

 

Мы Андреевский флаг сохранили.

Спи ж спокойно, борец,

Наш отважный боец,

Мы их славы венок тебе свили.

В адрес гибели “Рюрика”:

И вместе с ним честно погиб командир

И много погибло матросов…

Пусть подвигом славным гордится весь мир,

Тем подвигом доблестных россов!

Или все тому же доблестному “Варягу”:

Надеюсь, что еще найдутся люди,

Которые поддержат русский флаг,

Как сделали, врагу подставив груди,

Бессмертные “Кореец” и “Варяг”.

 

Можно по разному относиться к качеству этих стихов юного поэта, но что же мешало именитым поэтам того времени, от Валерия Брюсова до Федора Сологуба, от Мережковского до Максима Горького отдать дань важнейшему событию того времени? Или в литературном обществе довлели, как и ныне, пораженческие настроения? Кто же будет сопереживать русским добровольцам на Донбассе? Где эти новые Игори Северянины или даже Рудольфы Гейнцены?

Да и нам не грешно помянуть в печальную юбилейную годовщину гибель “Рюрика” и Варяга”, и других кораблей двух Тихооканских эскадр, не забывая и об изменниках, способствовавших этой гибели.

Вышла новая книга друга Русского клуба Амира Хисамутдинова:

Хисамутдинов А.А. «Русская словесность в Шанхае» [Электронный ресурс]: монография / А.А. Хисамутдинов; [науч. ред. Т.В. Прудкогляд]. – Электрон. дан. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2014.

В монографии говорится о книгоиздательском деле в г. Шанхае в XX веке. В ней рассказывается об издании периодических и непериодических изданий, о жизни и работе книгоиздателей. Автором данной монографии является А.А.Хисамутдинов доктор исторических наук, преподаватель Дальневосточного Федерального университета, лично посетивший г. Шанхай с целью совершения данного исследования.

Монография предназначена для тех, кто хочет подробно познакомиться с жизнью русского книгоиздания этого периода, в том числе и с жизнью самих книгоиздателей.

Электронная версия монографии Амира Александровича Хисамутдинова публикуется на сайте РКШ с разрешения автора. Скачать ее можно ЗДЕСЬ. Книга является незаменимым подспорьем для всех, кто интересуется печатными изданиями русской эмиграции.

Напомним, что в 2009 году А.А.Хисамутдинов дал интервью председателю РКШ Михаилу Дроздову. Прочитать это интервью можно НА НАШЕМ САЙТЕ.

В майском (2014) номере  журнала «Китай» вышла большая статья о Русском клубе в Шанхае и его председателе М.Дроздове. С разрешения редакции мы публикуем ее на нашем сайте.

В его кабинете собраны, на первый взгляд, совсем не связанные друг с другом предметы. Портрет русской поэтессы Лариссы Андерсен, рекламный плакат табачной фабрики в Харбине на русском языке, афиша концерта группы «Мумий Тролль» в Шанхае, плюшевый Чебурашка…. Какой бы курьезной ни казалась эта коллекция, связь между ее предметами все же есть. Портрет Лариссы Андерсен и реклама папиросной фабрики – это напоминания о жизни русских эмигрантов в Китае в 1930-е годы, афиша выступления «Мумий Тролля» – воспоминание о событиях, наполняющих жизнь русской общины здесь в наши дни. Чебурашка, ставший известным китайцам по недавно переведенным книгам Эдуарда Успенского, – память о том, что было сделано для сближения двух народов. Все эти вещи символизируют связь разных поколений русских людей, сделавших Китай своим домом, символизируют они и крепнущую связь между русской и китайской нациями.

Кабинет, а также собрание в нем принадлежат Михаилу Дроздову, председателю Русского Клуба в Шанхае. Изучая историю русской диаспоры в Китае и принимая активное участие в жизни землячества сегодня, Михаил как никто другой знает о судьбе русских в Китае, может о ней рассказать, провести параллели между прошлым и настоящим. Согласитесь, интересно узнать, какими переменами ознаменовалось время, каким было лицо русской эмиграции почти век назад и что оно представляет собой сейчас.

Одних приютил, других возможностями пленил

После Октябрьской революции и гражданской войны 1917—1922 годов в Китай переехало немало «белых» русских. Обосновались они в основном в таких городах, как Харбин и Шанхай. Харбин был выбран в силу своей географической близости к России, а также по причине уже существовавшей там русской диаспоры, состоявшей, главным образом, из строителей и работников китайской ветви Транссибирской магистрали; на Шанхай выбор пал из-за его статуса свободного порта, для поселения в котором не требовалось разрешения местных властей. В общей сложности в Харбине в послереволюционные годы осело 100-200 тысяч белоэмигрантов, в Шанхае их насчитывалось около 30 тысяч.

С потеплением отношений между Китаем и СССР, а именно после исторической встречи Дэн Сяопина и Михаила Горбачева в 1989 году, в Китай направились многочисленные русские студенты, желающие изучать китайский язык. Позже сюда хлынули и русские предприниматели, привлеченные стремительным экономическим ростом Китая и заинтересованные в налаживании торговли с китайцами.

Если сравнивать первую и последнюю волны русской эмиграции, в чем, интересно, заключается их основное различие? По мнению Михаила Дроздова, их отличает степень интегрированности: русские, которые живут в Шанхае сегодня, более интегрированы в китайское общество, нежели их предшественники. «Эмигранты первой волны оказались в Шанхае не по своей воле, а по воле судьбы. Китай приютил их, дал возможность пережить грозные годы. Русские того времени старались держаться вместе: они жили очень сплоченно и редко покидали пределы своего квартала». Сейчас, по словам Михаила, русские охотнее входят в китайское общество. Одна из причин – чувство большей уверенности, возникшее с приобретением лучших навыков китайского языка. Другая – целеустремленность: русские приезжают в Китай уже не от безысходности, а целенаправленно, так как здесь им видятся большие карьерные перспективы.

Что касается профессий, востребованных среди русских в Китае сегодня, то, по наблюдениям Михаила, эпоха переводчиков уже практически закончилась – сегодня здесь требуются более узкие специалисты, которые вдобавок к своему профилю владеют еще и китайским языком. К примеру, в Шанхае, в этом крупном портовом городе и транспортном узле, немалое число русских работает в сфере логистики.

Рассуждая об интегрированности иностранцев в Китае в целом, Михаил говорит, что полностью стать вхожим в здешнее общество невозможно. «Как бы превосходно вы ни знали китайский, китайцем вы не будете никогда. Да и китайцы никогда не будут принимать вас за своего. Очень уж разные у нас менталитеты». В то же время, по мнению Михаила, такое отношение к иностранцам в Китае позволяет  последним лучше сохранять свои национальные особенности. «В отличие от других эмигрантских стран, Китай не требует от приезжих растворяться среди местных жителей, доказывая тем самым, что они свои», – говорит он.

Вместе с Клубом — ближе к родине

Сохранять самобытность русским в Шанхае всегда помогала связь с родной культурой. В 1936 году в Шанхай с гастролями приезжал Федор Шаляпин, неся с собой живое звучание дорогих эмигрантскому сердцу мелодий. В наши дни в Шанхае также проходят концерты известных российских исполнителей. Среди них – Борис Гребенщиков, Илья Лагутенко, Александр Ф. Скляр. Все их выступления организует Русский Клуб в Шанхае. Как и концерты Шаляпина, сопровождавшиеся неизменным аншлагом, выступления его современников также проходят с успехом. По словам Михаила, услышать группу «Мумий Тролль» пришел практически каждый пятый русский житель Шанхая.

Поддерживать связь с родиной помогает и религия. Русские в Шанхае регулярно отмечают свои религиозные праздники, посещают церковь. Всего в Шанхае сохранилось два православных храма. Когда Михаил приехал сюда в 1996 году, оба из них использовались не по назначению – в обоих находились увеселительные заведения. «При поддержке Русской Православной Церкви и наших дипломатов мы добились того, что сегодня в церквях возобновились богослужения. В Свято-Николаевском храме службы теперь проводятся более или менее регулярно. В Кафедральном соборе служба впервые за 50 лет прошла в прошлом году во время визита в Шанхай Патриарха Кирилла. Кстати, ту литургию я считаю одним из самых больших событий в русской жизни Китая. Нашим участием в деле защиты православных святынь в Китае я горжусь больше всего», – делится Михаил.

Вызывает у Михаила гордость и секция изучения русской эмиграции, действующая при Клубе. Усилиями ее членов в 2010 году была издана книга «Русские в Китае. Исторический обзор». Это настоящий фолиант, на шестистах страницах которого можно найти немало ценных исторических фактов. Также благодаря секции, и особенно благодаря усилиям члена клуба Л.П.Черниковой были переведены на русский язык и выпущены труды известного китайского ученого Ван Чжичэна «История русской эмиграции в Шанхае» (2008) и «Карта русской культуры в Шанхае» (2010). Сейчас секция занимается подготовкой к публикации книги о гастролях Федора Шаляпина в Китае. «Книга основана на материалах, напечатанных эмигрантской прессой. Это и интервью с легендарным певцом, и даже газетные утки вроде “Концерт отменен! Шаляпин простудился!”, – рассказывает Михаил. – Это будет уникальный сборник, который позволит буквально по дням проследить историю приезда в Китай “золотого голоса России”».

Не только предприниматели, но и творческие личности

В 1930-е годы в Шанхае жили такие мэтры, как Александр Вертинский, Олег Лундстрем… Являются ли сегодняшние русские Шанхая достойными потомками своих предшественников в области творчества? Можно ли в наши дни встретить среди них художников, писателей, музыкантов? Как оказалось, можно.

Сегодня в Шанхае живет художник Алексей Веревкин. По словам Михаила, он обладает особым художественным стилем, из-под его кисти выходят поистине удивительные картины. Рисует Алексей акварели, а вдохновение находит в видах Шанхая. В этом году, кстати, планируется выставка его пейзажей в Российском культурном центре в Пекине.

Долгое время в Шанхае жил писатель Вадим Чекунов, прославившийся своим эпатажным романом «Кирза». Одним из его последних произведений стала повесть, действие которой разворачивается как раз таки в Шанхае. Ее название наверняка было у многих на слуху – это «Шанхай. Любовь подонка».

Можно среди русских жителей города найти и музыкантов. Мировая слава к ним пока не пришла, зато любовь земляков не заставила себя долго ждать. Послушать, как они играют на гитаре и исполняют песни собственного сочинения, приходит немало соотечественников. «Чтобы собрать их всех вместе, мы думаем провести конкурс бардовской песни, который посвятим памяти Александра Вертинского», – продолжает раскрывать планы Михаил. А позже добавляет: «Пусть и не такая яркая и звездная, как век назад, культурная элита у русской диаспоры сегодня тоже есть».

С Александром Ф.Скляром

Беседы с историей

Что касается творческой элиты первой волны русской эмиграции, то большая ее часть покинула Шанхай в 50-60-е годы прошлого века. Связь с некогда приютившим ее городом она, однако, не утратила. Так, знаменитый джазовый музыкант Олег Лундстрем приезжал в Шанхай в 2001 году для съемок документального фильма о своей жизни. Во время визита в Шанхай Лундстрем стал гостем Русского Клуба. «Он очень обрадовался, когда узнал о существовании нашего Клуба, охотно согласился стать его почетным членом и всех нас постоянно называл земляками», – вспоминает Михаил. Кстати, по его мнению, именно Шанхай является родиной русского джаза. Созданный в Харбине оркестр Олега Лундстрема приехал в Шанхай на гастроли в 1935 году, здесь они и остались до 1947 года, осознав, что тогда этот город был настоящей джазовой меккой Китая. Вернувшись в СССР, где джаз был запрещен, ибо считался музыкой буржуазии, Олег Леонидович придумал, как продолжить заниматься любимым делом: его оркестр стал играть джазовые обработки народных мелодий. Об этой уловке Михаил узнал не из фильма – о ней ему рассказал сам музыкант, легендарный русский джазмен с весьма длительной шанхайской пропиской.

Переписывался  Михаил Дроздов и с известной поэтессой русского Шанхая Лариссой Андерсен. Будучи ослепительно красивой женщиной, она вдохновляла многих поэтов русской эмиграции. Одним из них был Александр Вертинский, безответно влюбленный в свою музу. «Приезжайте. Не бойтесь. Мы будем друзьями. Нам обоим пора от любви отдохнуть, Потому что увы никакими словами, Никакими слезами ее не вернуть…», – цитирует по памяти посвященные Андерсен строки Михаил Дроздов. В 2006 году у Лариссы Андерсен вышел сборник «Одна на мосту», в который вошла не только ее поэзия, но и корреспонденция с дорогими ей людьми. По словам Михаила, тем, кто интересуется историей, эта книга может открыть много любопытных фактов из жизни русской богемы Шанхая тех лет.

Рекомендовано к прочтению

Продолжая разговор о литературе, Михаил Дроздов – большой книголюб по натуре – рассказал о наиболее удачных, на его взгляд, произведениях, написанных о Китае. Самую высокую оценку он дал книге Алексея Маслова «Наблюдая за китайцами. Скрытые правила поведения». «Читая ее, я не переставал удивляться тому охвату китайских привычек, которые представил на страницах своей книги автор. К тому же больших недочетов я в ней не обнаружил». По словам Михаила, люди, прожившие в Китае долгое время, при прочтении такого рода книг часто обращают внимание на несовпадения между авторскими и своими собственными наблюдениями. Такие «старожилы», как он, вряд ли узнают что-то новое из этой книги, однако тем, кто или только собирается в Китай, или приехал сюда недавно, она будет весьма полезна.

Симпатия, унаследованная из прошлого

Привычки, как известно, вещь трудноискоренимая. Некоторые из них люди сохраняют долгое время, несмотря на то, что те вроде уже отжили свое. К примеру, привычка китайцев дружелюбно относиться к братскому русскому народу, которая осталась еще со времен СССР. «К русским в Китае относятся очень благожелательно, – рассказывает Михаил. – Если сравнивать с другими национальными общинами, то мы, наверное, пользуемся у китайцев самым большим фавором. Даже вспоминается случай, когда один мой иностранный знакомый выдавал себя за русского в ходе международного конфликта, в котором Китай не разделял позицию его страны».

За восемнадцать лет, проведенных в Шанхае, у Михаила Дроздова накопилась действительно немалая коллекция. Это не только вещи, собранные в его кабинете, это еще и его знания, полученные из жизненного опыта и посредством прочтения книг, его встречи и знакомства – с выдающимися представителями русской диаспоры и с обычными соотечественниками, вовлеченными в деятельность Клуба. Работа, которую он ведет как председатель Клуба, а также интерес к ней диаспоры, доказывают, что сегодня русским в Шанхае небезразлична судьба их национального сообщества, они сохраняют его историю и стараются писать достойное ее продолжение.

Кстати, в декабре прошлого года Русскому Клубу в Шанхае исполнилось пятнадцать лет. Редакция журнала «Китай» от всей души поздравляет юбиляра!

Ольга Корней (журнал «Китай», № 5 (103) Май 2014, стр.56-58)

Интерьер бани «Восточный Рим» в Шанхае

Китайская баня не похожа ни на английскую, ни на финскую, ни на русскую. Будь жив светлой памяти Николай Васильевич Гоголь и доведись ему побывать в современном Китае, глядишь, и родились бы из-под его пера следующие строчки: «Знаете ли вы китайскую баню? О, вы не знаете китайской бани! Всмотритесь в нее. С середины потолка глядит сверкающая театральная люстра. Необъятный банный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он. Кафельный пол весь в серебряном свете; и чудный воздух и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий. Божественная баня! Очаровательная баня!»

Я, конечно, не Гоголь, не дано мне так тонко чувствовать красоту и еще тоньше словами на бумагу перекладывать. Поэтому, к сожалению, из моего рассказа вы не сможете до конца понять, что такое китайская баня. Ее нужно видеть своими глазами. И снаружи, и изнутри.

Есть у меня в Шанхае русский друг, он еще на родине был заядлым банщиком. Не в смысле работал в бане, а в смысле регулярно ее посещал — с чувством, с толком, по всем правилам нашего банного искусства. Два года он меня уговаривал с ним попариться в китайской бане, а я все отнекивался: мне по-прежнему манчестерский кошмар мерещился. Но друг не отставал, обещал неземное блаженство, и в конце концов не выдержал я, сломался, согласился с ним сходить.

Едем мы на такси, а дело уже к вечеру, стемнело. И вот вижу я за квартал впереди трехэтажное здание с подсветкой, на театр похожее, все в огнях. Подъезжаем к зданию, такси останавливается. Я не верю своим глазам: неужели это баня? По фасаду высоченные колонны с коринфским ордером; за огромными стеклами видно шикарное фойе, украшенное лепниной и мозаичными панно на потолке и стенах, с большими вазами и дорогой кожаной мебелью. Напротив входа — дубовая стойка регистрации, как в пятизвездочной гостинице.

Интерьер бани «Восточный Рим» в Шанхае

Вошли мы. Дальше, каюсь, я не смогу подробно описать свой первый визит в святая святых китайской гигиены — не помню. И не потому, что перебрал с алкоголем, — друг мой, будучи банным профессионалом, сам в бане не пьет и другим не позволяет. Говорит, неправильно это. А не помню я дальнейших событий потому, что в голове моей произошел, как говорят компьютерщики, «стек оверфлоу»: это когда памяти уже недостаточно зарезервированного или доступного места, чтобы обработать поступающую информацию. Если по простому, по-русски, то я был настолько ошарашен увиденным, что все впечатления слились в большое единое «ну нифига себе!».

Конечно же, после этого я в бане бывал не раз, и с удовольствием водил туда своих друзей и приятелей, приезжающих в Китай, — и практически у всех первая реакция была приблизительно такой же, как у меня.

Если говорить в целом, то китайская баня — это не просто место, где можно помыться. Это место, где можно жить. И это не литературная гипербола, а непреложный факт. Практически в каждой бане можно видеть рядом со стойкой регистрации несколько чемоданов — это чемоданы командировочных, которые решили остановиться здесь на ночь.

В китайской бане есть помывочные секции, если можно так выразиться, отдельные для мужчин и женщин, а есть общие зоны, где и происходит основное действие.

Прежде всего, помывка в Китае — это не просто мочалкой в разных местах поелозить. Это как минимум два вида парных: турецкая и сауна, причем последняя вполне приличная, даже с паром, разве что веников не хватает; это несколько бассейнов с водой разной температуры — от ледяной до сорока двух градусов; это растирание тела профессиональным банщиком с использованием разных вкусностей — молока, меда, ароматических масел; это скраб-массаж, когда банщик надевает на руку жесткую рукавицу из мочалки и трет тело до тех пор, пока кожа младенческой не станет. В некоторых заведениях есть даже специальные бассейны с малюсенькими рыбками, которые обкусывают с погруженного в воду тела кусочки ороговевшей кожи — этакий экологически чистый пилинг. Кроме того, в китайской бане можно почистить зубы и уши, побриться, высушить волосы феном; в некоторых местах есть парикмахеры, которые, помимо стрижки, сделают еще и массаж головы. После того как вы очистились, пожалуйте в общее отделение. Перед этим вам, разумеется, выдают симпатичные и удобные одноразовые хлопковые пижамки. В общей зоне есть все, что соответствует китайскому представлению о комфорте и здоровье. Там можно выпить и поесть, причем иногда шведский стол уже входит в стоимость посещения бани. Там можно побаловать себя массажем ног или всего тела. Там можно посмотреть телевизор, лежа на удобной кушетке, — как правило, фильмы демонстрируются на английском языке с китайскими субтитрами, хотя я один раз нарвался даже на нашу, российскую картину. На той же кушетке можно слегка вздремнуть, а можно даже спать хоть всю ночь. Помните, я говорил о командировочных? Они таким макаром деньги экономят: стоимость посещения бани раза в два-три ниже стоимости номера в гостинице. Правда, в последнее время китайцы у тех, кто хочет остаться в бане ночевать, стали паспорта требовать для регистрации. То есть банный бизнес в Китае становится все ближе к гостиничному.

В некоторых китайских банях можно даже посмотреть шоу — натуральный концерт из нескольких отделений. Представляете: большой зал, в нем кресла и топчаны, на которых развалились разнеженные свежевымытые люди. Кто-то ест, кто-то пьет, кому-то массаж ног делают, кому-то медицинские банки ставят, кто-то играет в мацзян или карты, а кто-то откровенно храпит. И в центре этого зала — сцена. На ней попеременно то девочки канкан отплясывают, то фокусник стадо кроликов из шляпы достает, то народный инструментальный ансамбль на дудках из тыквы-горлянки и барабанах что-нибудь наяривает, то акробаты друг друга в бублик скручивают. Дворец культуры, да и только.

Именно в бане можно наконец разглядеть в своем партнере человека. Нормального голого человека. Чистого и искреннего, без наносных понтов и излишнего пафоса. Ну какой, скажите на милость, пафос может быть у того, кого сразу после парной разложили на массажном столе, соседнем с вашим, и надраивают жесткой мочалкой так, что аж скрип стоит? Он может только постанывать и покряхтывать от наслаждения, тут уже не до растопыривания пальцев. Недаром ведь во всех культурах, где баня занимает значимое место, совместная помывка считается актом не то чтобы даже интимным, но в первую очередь значимым в плане душевного единения. Именно в бане вы сможете разговорить своего китайского партнера, заглянуть в его свежеотмытую душу и увидеть там нечто новое — такое, что позволит вам стать ближе друг другу. Я сам, кстати, с половиной своих китайских сюнди по-настоящему сдружился как раз после совместного посещения бани.

<…>

Еще одно любимое развлечение китайцев после ужина — караоке. Большую неоновую вывеску KTV (Караоке-ТВ) можно увидеть даже на замшелом китайском хуторе, где насчитывается не больше двухсот тысяч жителей. А уж в крупных городах «кейтиви» встречаются сплошь и рядом: их плотность на душу населения немногим уступает парикмахерским. И китайцы с удовольствием коротают здесь свои вечера.

Как правило, это тоже целые здания в несколько этажей, либо же отдельные этажи в крупных торговых центрах и гостиницах. В караоке принято ходить большой дружной компанией, будучи уже слегка навеселе. Там отмечают дни рождения и любые другие значимые события. В караоке можно поесть, но, как правило, в основном все-таки выпить.

Ну и, конечно, попеть песен. Причем совершенно необязательно уметь петь самому. В каждом «кейтиви» существует штат специально обученных девочек, основная декларируемая функция которых — ублажать слух клиентов своим сладкоголосым пением.

Когда в караоке вваливается новая группа посетителей, их провожают в отдельный кабинет, размеры которого соответствуют количеству народу в компании. Первым делом перед гостями учиняют дефиле: заводят партиями девочек-певиц, чтобы клиенты могли выбрать понравившихся. Если из первой порции никто не приглянулся — приглашают следующую. Обычно выбирают столько певиц, сколько человек в компании. Не подумайте ничего дурного — девочки будут именно петь. Особенно с учетом того, что китайцы ходят в «кейтиви» и смешанными компаниями, и даже чисто женскими.

У девушек, работающих в караоке, есть еще одна наисвятейшая обязанность: они должны сделать так, чтобы посетители потратили как можно больше денег. Для этого существует множество ухищрений. Спиртное в подобных заведениях, как правило, продается только целыми бутылками. Даже если намереваешься взять всего-то граммов пятьдесят коньяку, чтобы потягивать весь вечер, будь любезен купить бутылку. Правда, остаток можно забрать с собой. Но не обольщайтесь: девочки не позволят клиентам бесцельно губить свое свободное время, предназначенное для веселья. Они будут всячески способствовать тому, чтобы клиенты пили как можно чаще и как можно больше. Чтобы заказывали еще и еще.

Самым распространенным и надежным способом достижения этой цели в «кейтиви» является игра в кости. Правила очень простые. Я их, правда, никак не могу запомнить, потому что каждый раз после посещения караоке они напрочь вылетают у меня из головы, как и многое другое, что случается на исходе первой бутылки и далее. Но это не страшно, при каждом визите правила объясняются заново. В любом случае, процесс игры выглядит следующим образом. Девочки разбивают группу посетителей на тройки-четверки играющих, бросают кости, хитрым образом подсчитывают очки — и проигравший выпивает свою порцию. Просто, правда? Если, к примеру, кости в круг бросают три человека, то пол-литровая бутылка заканчивается минут за пятнадцать-двадцать. А игра, как известно, затягивает, значит, нужно брать еще одну. Вот и процветают заведения подобного рода по всему Китаю, внося свой посильный вклад в обеспечение экономического роста страны.

Но что же мы все о спиртном да об азартных играх, спросите вы, петь-то мы собираемся? Ха! Как говорится, вы хочете песен — их есть у меня!

Сами китайцы петь очень любят. Если вы вдруг увидите на улице человека в приличном костюме, при галстуке и с кожаным портфелем, который шагает, задрав голову, и распевает во все горло песни, — не пугайтесь. Это не сбежавший пациент психиатрической лечебницы: просто человеку хорошо. Остальные прохожие в его сторону даже не покосятся, настолько эта картина обыденна для Китая. Очень любят китайцы петь песни, когда едут на велосипеде или мопеде, — и сигналить не надо, и шальной пешеход под колеса внезапно не прыгнет, заранее услышит приближение транспортного средства. А уж в караоке петь сам бог велел. Но тут есть одно «но»: после двух-трех бутылок под игру в кости пение может оказаться, скажем так, слегка проблематичным.

Здесь-то и появляется на сцене хор девушек-припевушек. Поют они действительно хорошо. Если массово внедрить состав одного среднестатистического шанхайского «кейтиви» на российскую эстраду, почти всем отечественным «звездам» придется переквалифицироваться в управдомы. Ну или еще в кого-нибудь. Потому что такой конкуренции они не выдержат однозначно.

Кейтивишные певицы замечательно исполняют как эстрадные, так и традиционные китайские песни. Некоторые из них поют западные шлягеры. И даже русские. Да-да, в каждом караоке есть как минимум две русские песни — «Катюша» и «Подмосковные вечера». Китайцы их любят и охотно распевают — на китайском языке, естественно. Что уж тут говорить, если даже Ху Цзиньтао, бывший Председатель КНР и Генеральный секретарь Коммунистической партии Китая, на одном из официальных мероприятий спел «Подмосковные вечера» со сцены от начала и до конца. Пусть на своем родном языке, но в бумажку при этом не заглядывая. И это был не прием в честь какого-нибудь высокого российского гостя, а чисто китайское торжество. Очень я генсека после этого зауважал.

Я сам, когда бываю с китайцами в «кейтиви», всегда прошу найти и поставить для меня «Подмосковные вечера». «Катюша» для меня высоковата, а вот «Не слышны в саду…» — в самый раз. И когда я начинаю петь, местные девочки открывают дверь, чтобы все желающие могли посмотреть на лаовая, поющего «Мосыке ваньшан». Фурор неописуемый, честное слово! Я же себя при этом чувствую если не Витасом (которого, кстати, в Китае очень хорошо знают и любят), то как минимум Львом Лещенко. Звездой, в общем.

<…>

Кто же они такие, дети третьей культуры? Это дети, которые провели значительную часть периода взросления (до 18 лет) в других странах и культурах. Повзрослев, имея опыт проживания в другой стране (или других странах), они станут «Взрослыми третьей культуры» (Adult Third Culture Kids).

«Третья культура» — это не культура их родителей и не культура принимающей страны. Такие дети растут в очень мобильном многокультурном сообществе, в котором частые переезды являются нормой, где каждый семестр меняется состав класса и учителей в школе, где вероятность иметь друга со школьной скамьи и дружить с ним «не разлей вода» до поступления в университет близка к нулю. Непостоянство социального и физического окружения (разные города, страны) является для таких детей частью образа жизни, которую они воспринимают, как данность. Такие дети растут, ощущая свое отличие от других (в детском саду, школе, во дворе) и это становится частью их идентичности – «Я отличаюсь от других». За счет вышеперечисленных особенностей такие дети имеют совершенно другой взгляд на мир, чем их сверстники, не имеющие такого опыта.

На сайте www.tckid.com есть несколько шуточных высказываний по поводу того, кто такие дети третьей культуры. Итак: «Вы являетесь ребенком третьей культуры, если…»

Вопрос «Откуда Вы?» имеет более, чем один  приемлемый ответ.

Вы летали прежде, чем вы умели ходить.

Вы говорите на двух (и более) языках, но на всех пишете с ошибками.

Вы чувствуете себя неловко в однородном обществе.

Вы испытываете культурный шок, приезжая в родную страну.

Рассказывая Вашу жизненную историю, Вы используете фразы «затем мы переехали в ..» три или более раза.

Вы считаете, что 500 миль – это очень близко.

У Вас есть потребность менять страну проживания каждые несколько лет.

У Вас друзья из 29 стран.

Вы понимаете, что, в сущности, этот мир очень маленький…

Это не новый феномен, люди переезжали с места на место испокон веков. Семьи переезжают в другие страны по разным причинам: потому что родители имеют работу, связанную с международным бизнесом, работают дипломатами, в военных или миссионерских организациях, учатся за рубежом. Это также может быть вынужденный переезд в результате неспокойной ситуации в родной стране или войны.

Однако только в последнее время эту группу стали изучать, поскольку чиленность этой группы растет с каждым годом. Например, в 2007 году 4 миллиона американцев временно или длительное время проживали за рубежом, австралийцев – около 1 млн и столько же в японцев в 2006 году. Число (официально зарегистрированных) россиян, проживающих за рубежом в 2010 году, достигло почти 1,7 млн человек. Опыт детей третьей культуры возможно, станет нормой для мира в целом. Возможно ситуация, когда дети растут среди культурного многообразия, в ближайшем будущем станет скорее правилом, чем исключением.  Дети третьей культуры становятся успешными актерами, политиками, журналистами, писателями, спортсменами и президентами (среди них, например, Барак Обама, рожденный на Гавайях и выросший в Индонезии и США).

В чем особенности детей третьей культуры? Такие дети часто формируют свои особые взаимоотношения со всеми странами, где они проживают, не чувствуя принадлежность ни к одной. Хотя элементы различных культур могут быть включены в их жизненный опыт, чувство близости такие дети испытывают только к людям с таким же опытом проживания в других культурах. Получается, что при прочих равных условиях Ваш ребенок, проживший в Шанхае несколько лет и вернувшийся в Россию или переехавший в другую страну, найдет общий язык и подружится быстрее с ребенком, у которого есть опыт переезда и проживания в другой культуре. Причем неважно, в какой культуре потенциальный друг проживал, куда переезжал. Это может быть совершенно другая культура и страна, например, Испания или Бразилия.

Дети третьей культуры растут между миров: их мир не относится к культуре (или культурам) их родителей, и не принадлежит к культуре принимающей страны. Бытует неправильное представление, что «ни та, ни другая» — это просто некое объединение всех культур, с которыми дети сталкиваются. Это не так, дети формируют свои личные жизненные паттерны, связанные с особенностями их образа жизни, которые отличаются от паттернов детей, которые родились и выросли в одной культуре. Такие дети чувствуют себя своими среди таких же, как они – среди детей, имеющих опыт проживания в другой культуре.  Именно по этой причине появились сайты, где такие дети и взрослые могут заявить о себе, быть услышанными и понятыми, например, www.tckid.com.

В отличие от эмигрантов, в семьях детей третьей культуры обычно витает идея возвращения на родину – через 2 года, несколько лет, неопределенно когда… Эта идея поднимает много вопросов и еще больше различных ответов, которые дают для себя родители относительно расстановки приоритетовв самых различных сферах жизни. Например, в сфере образования детей: поддерживать ли родной язык, в какой степени изучать родной язык – достаточно ли только говорить или нужно уметь читать и писать, в какой степени нужно уметь читать и писать – на уровне школьной программы родной страны или нет, в какой степени изучать местный язык и английский язык (если они не совпадают). Возможно ли убить всех зайцев сразу и изучать в равной степени все языки? Как объяснить ребенку, что родной язык так же важен, как, например, английский или местный язык – задача порой сложновыполнимая, особенно если ребенок почти не бывает в родной стране. В вышеупомянутой книге приведены примеры того, как в разных сообществах решают поставленные задачи: например, в Словакии корейские дети ходят в международные школы по будням и в корейскую школу по субботам.  В Индиане (США) в японском сообществе организованы собственные детские классы по плаванию, чтобы поддерживать традиционно более строгий подход в тренировке детей, чем это принято в американском обществе. Можно привести массу таких примеров в Шанхае: существует итальянская школа выходного дня для итальянских детей, существует также организованная польскими родителями школа выходного дня (в формате домашнего обучения, где родители распределяют между собой кто и какой предмет будет вести), дети из Франции и Японии могут ходить в течение недели во французскую и японскую школы.

Преимущества образа жизни детей третьей культуры огромны (например, высокая мобильность, умение взаимодействовать с представителями разных культур и др.), эти преимущества можно максимизировать как в профессиональной, так и в личной жизни. Однако, как у всякого опыта, есть обратная сторона медали – чувство отсутствия корней, сложности проживания длительное время на одном месте, отсутствие чувства полной принадлежности к какой — либо культуре и сопровождающие их  депрессивные чувства и чувство утраты – эти темы рано или поздно возникают в терапии таких детей.  В следующей статье мы попытаемся более полно раскрыть вышеперечисленные преимущества и имеющиеся сложности.

Статья публикуется с согласия автора