Михаил Дроздов: Сегодня у нас в гостях Марианна и Михаил Мандрыгины — урожденные «русские шанхайцы», не бывавшие в городе своей юности долгие 55 лет. Марианна, Михаил, насколько я помню, вы уехали отсюда в 1964 году. Хотелось бы побольше узнать о вашей семье, о ваших родителях, о том как они оказались в Китае, а потом в Шанхае. 

Зилот Иванович Мандрыгин. Харбин, 1910-е

Марианна Мандрыгина: Наши дедушки, как со стороны мамы, так и со стороны отца были инженерами-железнодорожниками на КВЖД. Один дед приехал в Китай в 1907 году, второй в 1908 году.  Иными словами, они поселились в Харбине́ задолго до революции. У меня сохранились фотографии, правда уже сильно выгоревшие, времен их приезда. Моя мама родилась в Харбине́ в 1921 году, а папу, совсем маленьким, овдовевший дед привез из Иркутска. Папе тогда было года 3-4. Маму звали Анна Алексеевна Средина, а папу Пётр Зилотович Мандрыгин.

Михаил Д: Получается, ваши родители и познакомились в Харбине́?

Марианна: Нет, у них девять лет разницы, и когда мама поступила в первый класс гимназии им. Достоевского, папа заканчивал уже десятый класс. Так как ко времени окончания отцом школы, японцы оккупировали Харбин, папа решил уехать в Шанхай. В том самом 1930-м году ему было 18 лет. Он уехал в Шанхай с целью поступить в училище и стать военным морским офицером. Кто-то из тех, кто с эскадрой Старка пришел в Шанхай, собрался организовать там морское училище. В 1930-е годы у многих была надежда на возвращение на Родину. Мои родители были воспитаны в самом классическом русском духе любви к Родине, которую они не знали, но любили всей душой. Мечте папы о карьере военного офицера не было дано осуществиться. Училище, в которое он приехал поступать, скоро закрылось, и папе в 19 лет пришлось устроиться работать во французскую полицию.

Анна и Петр Мандрыгины. Шанхай, 1942 г.

Нужно отметить, что японцы не разрешали никому выезжать из Харбина. И мама уехала под фиктивным предлогом – якобы к проживавшему в Шанхае жениху. На самом деле это был просто друг по учебе в Харбинском колледже ХСМЛ. Дедушка очень не хотел, чтобы мама ехала в «жёлтый Вавилон». Поскольку мама была отличницей, её бы обязательно в Харбине взяли куда-нибудь на работу. Но бабушка настояла, так как очень боялась японской оккупации. Прибыв в Шанхай, мама пришла навестить этого молодого человека. А он работал в Русском волонтерском корпусе при французской полиции. Там же тогда работал и мой будущий отец. И вот папа сидел у окна и увидел, как мимо прошла девушка в зимнем пальто, ей было 19, а ему 28-29, и он тогда подумал про себя: «Вот на такой я бы женился!». После этой мимолетной встречи они долго друг друга не видели. Новая встреча произошла в офицерском собрании на балу. На этот раз вышло наоборот. Мама обратила внимание на очень высокого и красивого молодого человека и спросила: «Кто это такой?». Ей сказали, что это Пётр Мандрыгин. И как раз в это время объявили женский вальс, так называемый «белый танец». Её знакомые, с которыми она была за одним столиком, говорят: «Ну вот, давай Анечка, иди и пригласи его!». Они даже поспорили, что она не подойдёт. А она говорит: «Нет, я пойду!». Она была маленького роста, носила очень высокие каблуки чтобы быть выше. И вот она шла через весь зал, а он стоял у стойки и как раз заказывал себе какой-то напиток. Подойдя, она страшно испугалась. Он стоял в черном фраке, спиной к ней, широкоплечий, статный.  Не долго думая она постучала в его спину. Он был очень выдержанный, спокойный человек. Он повернулся и посмотрел на нее сверху вниз. А она говорит: «Разрешите пригласить вас на танец, на вальс». Он спокойно допил свой напиток, поставил рюмку, и, конечно, пошёл танцевать. С этого всё и началось. Это было в январе, а 12 апреля того же 1942 года они уже поженились. 

Михаил Д: Да, долго не раздумывали… Уже шла война, и жизнь в то время, наверное, была не очень-то веселая?

Марианна: Жизнь была очень тяжёлой, они бедствовали, почти голодали. Японцы оккупировали Шанхай, поставили своих начальников во французской полиции, русский корпус был, насколько я понимаю, расформирован. Папа остался без работы. Потом он работал на какой-то китайской фабрике, стоял там по колено в воде. У него после этого всю жизнь был жуткий ревматизм. Снимали они комнатку в русском пансионе, прямо наискосок от нашего собора.  Белый домик такой, сейчас там много чего перестроили, окна все другие, а наверху только два окна с балкончиками  —  раньше весь дом был с такими балкончиками. Они снимали там маленькую комнатушку; мама рассказывала, что из мебели была только двуспальная кровать, какая-то плетёная корзиночка для меня, стол и один стул. Один человек сидел на стуле, другой сидел на кровати.

Семья Мандрыгиных на фоне Собора. Шанхай, 1956

Михаил Д: Я слышал, что русские эмигранты старались селиться всегда поближе к церкви…

Марианна: Да, они венчались в этом соборе, в этом же соборе меня и крестили. Собор был освящен в честь иконы Божией Матери Споручницы грешных. У меня сохранилось моё свидетельство о крещении. В те годы настоятелем собора был святой Иоанн Шанхайский. Он всегда навещал больных, рожениц, всех русских, оказавшихся в больнице. Когда мама меня родила, он тоже пришел, нагнулся над моей колыбелькою, и спросил маму как она собирается меня назвать. Она сказала: «Марианна». Он очень ласково улыбнулся, благословил меня и ее, и пошел дальше. 

Михаил Д: Интересный факт, в 1942 году в этом же соборе знаменитый певец Александр Вертинский венчался со своей женой Лидией. Его первая дочка, которую тоже назвали Марианна, родилась, как и вы, в Шанхае в 1943-м году.

Марианна: Да-да, мои родители знали Вертинского, и с ним разговаривали часто. Последний раз они встречались незадолго перед тем, как Вертинские уехали в Россию, в Советский Союз.  Они встретились на перекрестке, недалеко от нашего дома. Во время разговора мама держала меня на руках, и он ей сказал, что у него тоже дочку зовут Марианна.

Михаил Д: Несколько лет назад Марианна Вертинская приезжала в Шанхай, мы её здесь принимали, и нам удалось разыскать Кантри-госпиталь, в котором она родилась.

Марианна: Не думаю, что я родилась в этом госпитале. Маме было всего двадцать один год, она рано вышла замуж, а в день родов случилась перестрелка, и папе никак нельзя было приехать. В Шанхае был введен комендантский час, были закрыты многие районы. Она рожала в маленькой больнице при католическом женском монастыре. Там были китайские медсестры, которые говорили либо по-китайски, либо по-французски. А мама говорила по-русски и по-английски. Так что им было очень тяжело друг друга понять.

В доме у собора родители прожили не так долго, потом они были вынуждены переехать на окраину, где поселились в китайской фанзе с земляным полом. Из Харбина наконец приехала бабушка. Дедушка к тому времени умер. Мама у нас всегда была очень предприимчивая, бесстрашная. Она сажала меня маленькую на велосипед, в корзиночку расположенную сзади, и так возила, продавая картошку. Несколько раз попадала в перестрелку. Она ездила куда-то за город, покупала ее там задёшево и обвозила богатых. Всё таки были тогда в Шанхае и русские люди более состоятельные. Вот таким образом они и перебивались. Было очень-очень тяжело. Папа был необыкновенный человек, очень талантливый, из него получился бы потрясающий офицер. В русском волонтерском корпусе при французкой полиции он дослужидся до чина сержанта и все его подчиненные очень его ценили.  До «капитана» оставалось всего 2 года службы и вот японцы. Но он не был предприимчивым, он не мог что-то купить, потом перепродать, не умел просто. Когда война закончилась, родители организовали бюро по недвижимости. 

Марианна с братом у входа в то самое Бюро по недвижимости

Михаил Мандрыгин: В то время, чтобы получить в аренду хорошую квартиру, надо было платить так называемые key money, отступные человеку, который выезжал. На этом риелторы и зарабатывали. Родители с одним или двумя партнерами открыли небольшое дело. Маленькая одноэтажная контора располагалась на рю де Груши (ныне ул. Янцин – М.Д.). Мы в этот приезд там гуляли. Здания этого сейчас, конечно же, уже нет. 

Марианна: У них очень успешно пошло дело, потому что папе очень верили люди. Показывая квартиру, он честно все изъяны показывал. Но наступил 1949-й год и всё прекратилось.

Михаил Д: Изменилась политическая ситуация, к власти пришли китайские коммунисты, и естественно, перед русской эмиграцией, которая в большинстве своём была антикоммунистическая, встал вопрос об отъезде. Обсуждался ли вопрос об отъезде в вашей семье?

Марианна: Обсуждался, конечно. Нужно понимать, что война и весь этот тяжёлый период жизни пробудил в большинстве молодых русских людей патриотизм. Очень многие хотели вернуться в СССР. Моя мама еще в годы войны ходила в советское консульство, невзирая на то, что по пути к нему на мосту стояли японские часовые и проходить там было просто опасно… Нужно было кланяться солдатам под углом не менее тридцати градусов. Они стояли там вооруженные винтовками со штыками.

Михаил Д: Я слышал, что они могли забрать ребёнка у матери, и бросить его в реку.

Марианна: Это они делали в отношении китаянок, а в отношении европеек, слава Богу, не делали. И вот многие эмигранты тогда просились в Советскую Россию. Таких людей было очень много. Конечно был кто-то, кто разжигал этот патриотизм, может быть по заданию советского правительства, я точно не знаю. Многие просились на фронт, вот, мол, мы прямо сейчас, поедем защищать Родину, Россию. Но конечно, никого на фронт так и не пустили.

Михаил Д: Именно об этом мне рассказывал Олег Лундстрем, наш знаменитый джазовый музыкант.  Он приходил в советское консульство и от имени всех участников своего оркестра принес петицию с просьбой отправить их на фронт. Их, конечно, не отправили.

Марианна: После того как закончилась война, всех патриотически настроенных эмигрантов пригласили в консульство и выдали им так называемые «Совзагранвиды». На них был изображен серп и молот, а сам документ был такого бордового цвета. Мне этот «Совзагранвид» выдали в 16 лет.

Михаил Д: Это было просто удостоверение личности? С его помощью нельзя было никуда выехать?

Марианна: Нельзя было выехать ни в Советский Союз, ни за границу тем более. За границу вообще старались не пускать владельцев такого документа.

Михаил: Будучи «бесподдаными», эмигранты оставались таковыми и с «Загранвидом», потому что это было не реальное подданство, а как вы правильно сказали, удостоверение личности. Если без какого-либо свидетельства было очень трудно выехать в какую-то западную страну, то с таким документом с серпом и молотом, это было ещё сложнее, как возможному «агенту Коминтерна». А китайское подданство мы никогда не брали и не просили, не хотели здесь оставаться вообще.

Марианна: Перспектив не было никаких! Все начинало закрываться, закрылись многие фирмы, учреждения, школы, не было работы… Я хорошо помню, как уходил первый пароход в Советский Союз. Это было в 1947-м, я была совсем мала. Помню духовой оркестр, этот колоссальный пароход! Люди бросали серпантин, настроение было приподнятое, а мы дети бегали в ажиотаже. Мы же не поехали, потому что как раз в этом году родился Миша – мой брат. 

Михаил: Какой-то добрый человек в консульстве сказал маме, знаете, если вы поедете со всеми, то попадете на целинные земли в Казахстан. Мама на тот момент была ещё беременной. Рожать в палатке будет совсем плохо, подождите, будут другие репатриации, поедете позже. Этот человек очень помог нам таким вот советом.

Внутреннее убранство Собора Божией Матери Споручницы грешных. Шанхай

Марианна: Потом была вторая репатриация. Проводилась ли она каждый год не знаю, я всё-таки маленькая была. А тут у бабушки операция, у неё с венами были проблемы. Опять нельзя было ехать. В дни третьей репатриации папа пошёл оформлять документы, простоял в очереди весь день. Масса же была русских, тысячи-тысячи людей! Конечно, было много эмигрантов антисоветски настроенных. Но очень много, особенно из молодых, было просто любивших Россию. Они не разбирались в политике, они не были коммунистами. Но они хотели жить в своей стране. Им надоело быть вот такими брошенными за границей, выброшенными за борт. И папа пошёл тоже. Он, как я уже сказала, простоял весь день, и прямо перед тем как подошла его очередь, окошко закрыли и сказали: «Приходите завтра». Он вернулся домой очень расстроенный, а бабушка наша, хотя она и не пережила всех ужасов революции, все равно очень боялась. Она всегда называла СССР «красным Коминтерном»! И вот она сказала маме: «Пойдём Анечка в собор, послужим панихиду блаженной Ксении Петербургской». Она очень чтила блаженную Ксению. Пошли они, отслужили панихиду, ведь тогда она ещё не была причислена к лику святых. Вернулись домой успокоенные и легли спать. А ночью мама видит сон, стоит Ксения блаженная и говорит ей: «Нельзя ехать» и протягивает руку, а на ней черный хлеб. После этого случая папа больше никуда не пошёл, документы на отъезд не подавал, и мы никуда не поехали.

Михаил Д: А где вы учили русский язык?

Марианна: В то время было много безработных учителей, они приходили прямо к нам домой. С братом Мишей мы проходили русскую литературу, русскую историю, русский язык. У нас были прекрасные учителя, очень образованные, очень начитанные.

Михаил: Так, нам преподавала профессор русской филологии Алла Павловна Сысоева. Если не ошибаюсь, она писала научные труды и их даже публиковали в Советской России, куда ее очень звали. Но она была абсолютно заядлая эмигрантка, и ни за что не поехала бы обратно. До сих пор помню, как она говорила мне: «Миша, в русском языке нет слова «нету»». Она всегда строго требовала от нас соблюдать все правила правописания.

Марианна: Нам дома вообще не разрешалось говорить по-английски, хотя на этом языке мы говорили с раннего детства, дополнительно мы учились и по английской программе. На аттестат зрелости мы сдавали экзамены в английском консульстве. Смешивать два языка тоже было нельзя. К сожалению, теперь я иногда это делаю, но тогда нам это абсолютно не позволялось. Когда я подрастала, в возрасте 15-19 лет, родители мне выписывали советские литературные журналы: «Юность», «Новый Мир», «Знамя» и «Неву». Этими журналами я зачитывалась, знала всех русских поэтов и писателей того времени.  Очень увлеклась всем этим и решила, что хочу вернуться в СССР. Кстати, подсказала мне эту мысль жена британского посла. Моя мама к тому времени получила работу в Shell и нас стали приглашать на разные званные обеды и мероприятия. И вот я как-то оказалась рядом с женой посла и она мне сказала: «Ты ведь русская, разве ты не хотела бы вернуться и жить в своей стране?». Я ей тогда ничего не ответила,  но этот вопрос как бы подтвердил мои мысли. Меня еще часто спрашивали, белая я русская, или красная? И я всегда старалась объяснить, что я родилась в Шанхае, и что мы вне политики. Но мы понимали, что рано или поздно нам нужно будет куда-то уехать. Эти вопросы страшно раздражали и мне часто хотелось сказать, что я не белая и не красная, а розовая! Глупо, конечно, но всё-таки. И вот в 19 лет я подала документы на визу в Советский Союз. И как всегда было с владельцами «Совзагранвида», визу нужно было ждать, ждать и ждать. На визу я подала осенью 1962-го, и, вдруг, в марте 1963-го года я знакомлюсь с неким Майклом Колиэром, а уже через 16 дней он делает мне предложение.

Миша Мандрыгин, Майкл Колиэр, Марианна Мандрыгина и о. Михаил Ван.

Майкл мне нравился, он был очень начитанный, это был первый англичанин, с которым я могла говорить о Достоевском, о Чехове, он знал о православии, был очень интересный и красивый человек. Я неделю думала, ходила в собор, ставила свечки Богородице, и поняла, что именно Богородица мне его послала. Мы обручились, через три месяца поженились и сразу уехали в свадебное путешествие в Пекин. А когда я вернулась, у меня на столе лежала виза в Советский Союз — в город Рудный, Казахстан. 

Михаил Д: Я хотел бы, чтобы вы чуть подробнее рассказали о дне вашего венчания. Я заочно знаю вас уже много лет, благодаря тем самым фотографиям из шанхайского собора, которые мне впервые показал во время моего приезда в Австралию, живший там православный священник китайского происхождения о. Михаил Ли (подробный фотоархив со свадьбы Марианны и Майкла можно посмотреть здесь). 

Михаил: Марианне пришлось три раза проходить церемонию бракосочетания: сначала в китайском ЗАГСе, потом в английском консульстве, и только затем была реальная свадьба — венчание в соборе. 

Михаил Д: Ваш муж легко согласился на то, чтобы венчание прошло именно в православном соборе?

Марианна: Да, конечно. Он ещё до знакомства со мной живо интересовался Грецией, греческой культурой, ну и русской тоже, поэтому ему православный подход был в некоторой мере близок. Он со временем перешёл в православие, но тогда он считал, что не просто выбрал для себя жену, но и приобрел всю семью, её традиции и т.д. Знаете, в Англии есть такая поговорка: «Полюбил меня, полюби и мою собаку» («Love me, love my dog»). А в моей семье это звучало как: «Love me, love my family». Я бы никогда не вышла замуж за Майкла несмотря на то, что он мне очень нравился, если бы мои родители не приняли его, и если бы Майкл не принял моих родителей. Всю семью, включая бабушку, он приглашал в течении этих шестнадцати дней к себе в гости. Мы с ним в первый раз оказались одни на шестнадцатый день знакомства. В тот день он мне и сделал предложение. До этого дня члены моей семьи всегда были вокруг нас.

Марианна с подружками в саду перед Гровенор Хауз. 1957

Михаил:. Поскольку китайцы старались селить всех иностранцев таким образом, чтобы легче было следить за ними, его тоже поселили в «Гасконь апартментс», где мы тогда жили. С нашего балкона мы видели, как он приехал заселяться. А через два дня состоялся приём, целью которого было знакомство новоприехавшего сотрудника с иностранной общиной. Именно там мы его в первый раз и встретили. Это был молодой, очень статный, красивый, черноволосый и голубоглазый человек в очках… Как я уже сказал, это было что-то вроде коктейль-парти: все приходят, знакомятся с новоприехавшим, общаются в течении часа-полутора между собой, а потом устроители вечера и новоприехавший встают, все подходят поочередно, прощаются и уезжают.  Когда мы с семьёй подходили в очередь прощаться, то мы заметили, что за несколько человек до нас Майкл вдруг снял свои очки и спрятал их. И мы как-то не сговариваясь подумали, что этот молодой человек очень самовлюблённый, совсем не понимая, что он уже отметил, что скоро к нему подойдет девушка, которая ему понравилась. И он хотел создать у нее наилучшее впечатление о себе, хотя, правду сказать, он замечательно выглядел и в очках, и без. Но он считал, что так фотогеничнее.

Михаил Д: Возвращаясь к вашему венчанию, правильно я понимаю, что к этому времени в соборе служили только китайские священники?

Михаил: Да, когда мы росли, и тем более когда Марианна выходила замуж, руководство осуществлял китайский епископ Симеон, а в соборе служило два священника – два отца Михаила, носящие фамилии Ли и Ван. Мы их называли старший Михаил и младший Михаил. 

Слева направо: Миша Мандрыгин, Ананий, о.Михаил Ли, неизвестный, о.дьякон Евангел

Михаил Д: Они были практически одногодки, по-моему.

Михаил: Ну, один выглядел немножко старше и был немножко крупнее. Еще был замечательный дьякон Евангел, и пара помощников. Я, как молодой мальчик 12-13-ти лет, тоже прислуживал в соборе…

Марианна: Там прислуживал молодой китаец Ананий. Он венчался 1 мая 1963 года. Кто была его невеста мы не знали. Но нас пригласили. А как раз в этот день мой будущий муж позвал нас на чай. И мама ему сказала, мы придём на чай с удовольствием, но в два часа мы идём на свадьбу. Майкл решил к нам присоединиться. И вот мы стоим в соборе и вдруг священник возглашает: венчается раб божий Ананий рабе Божьей Марианне.

Михаил Д.: И вы посчитали, что это знак?

Марианна: Я посчитала, что это знак. У меня просто мурашки по спине побежали. Майкл стоял рядом со мной — я ему, конечно, ничего не сказала, но у меня было ощущение предзнаменования. А священники были замечательные! И нашего владыку Симеона мы очень любили, ценили и уважали. Когда родители, Миша и бабушка уезжали в Англию, а это случилось в 1964 году, то есть за год до моего отъезда, мама пришла к владыке.  Он уже сильно болел, был очень старенький. И он благословил её иконой, которая с тех пор у нас. История этой иконы очень интересная. Она принадлежала семье, которая уехала вместе с владыкой Иоанном (Максимовичем) на Тубабао. Покидая Шанхай, они с трудом понимали куда едут. У них была семейная икона, которую они побоялись увезти с собой. Они предложили эту икону маме, сказав при этом, что икона – чудодейственная. Когда в семье всё хорошо – она становится более светлой, а когда в семье будет какая-то трудность, она темнеет. И мама будучи молодой и впечатлительной, всё-таки побоялась ее взять. Она подумала, что будет все время смотреть на эту икону и беспокоиться за родных.  Тогда она предложила им оставить икону собору, где она потом много лет и висела на стене за какой-то колонной. И вот представляете, когда мама приходит прощаться, владыка снимает эту икону, благословляет и отдаёт ей!

Слева направо: Ирочка Костромитинова, три дочери британского консула и посередине дочери друзей семьи Мандрыгиных — Ван-Розбрук. Во втором ряду: атташе британского консульства Филипп Мансли, Майкл, Марианна, родители Марианны и ее брат Миша

Михаил Д: Говорят, что ваше венчание в соборе было последним до его закрытия, это так?

Марианна: Этого я не знаю. Я вам только могу сказать, что это было последнее венчание с участием русских. Это определённо! И оно было очень пышным. Меня сопровождали шесть красиво наряженных маленьких девочек. Церковь также была очень красиво украшена. Мы предложили нас повенчать сначала о. Михаилу Ли, так как он считался у нас как бы более старшим священником. Но о. Михаил Ли почему-то очень застеснялся и сказал нам, что пусть о. Михаил Ван вас венчает. Так и произошло. Нужно отметить, что они оба были настоящие молитвенники! 

Михаил Д: Могу это засвидетельствовать, так как хорошо знал и одного, и другого. Я слышал самые высокие отзывы об отце Михаиле Ли от его прихожан в Австралии. А о. Михаил Ван многое претерпел в годы культурной революции но, тем не менее, остался верен православию. Наш шанхайский о. Алексий Киселевич тоже характеризовал его как молитвенника.

Хотел бы теперь перейти к новой теме. Не скрою, для меня оказалось большим сюрпризом, что вы хорошо знали легенду «русского Шанхая», поэтессу и танцовщицу Лариссу Андерсен.

Ларисса Андерсен. Показ мод. Шанхай. 1940-е

Марианна: Ларисса была, как известно, из Харбина. Она родилась в тот же год что и мой отец, они были ровесниками. В Харбине папа слышал о ней, но там они не общались. А вот в Шанхае встретились. И у моей мамы, и у Лариссы была общая подруга, Лидия Винокурова — очень состоятельная женщина, владелица салонов мод. Она часто устраивала показы мод в которых участвовала Ларисса. Ведь она была балерина и могла очень красиво показать платья. Лидия проектировала не только платья для дам, но иногда и одежду для детей. А так как я тоже очень много занималась балетом и совершенно не боялась сцену и любила музыку, то выходила на подиум вместе с Лариссой. По задумке мы были как мама и дочь. Вместе там импровизировали под музыку. 

Лидия Винокурова обычную школу закончила очень рано, но при этом искусству проектирования одежды нигде специально не училась. Она просто была необыкновенно талантливая. Сначала она жила в Циндао, а уже из Циндао приехала в Шанхай. Я знаю про нее много историй, но рассказывать их не буду… Это слишком личное… Из Шанхая Лидия уехала в Монако, и там даже вышла со своими дизайнерскими платьями на принцессу Грейс. Лидия была родом из семьи сибирских купцов, поэтому характер у нее был своенравный и своевольный. При этом она была необыкновенно красивая, мужчины ею очень увлекалась. И вот она с принцессой поссорилась, вместо того чтобы карьеру сделать, затем она уехала в Париж и также как Ларисса Андерсен дожила где-то до ста лет.

Вернемся к Лариссе. Живя в Шанхае, летом мы часто ездили на дачу, которую снимали. Дача эта была совсем недалеко от места, где и у Лариссы была дача. Там жил её отец, к которому я тоже часто ходила. У него там была пасека, он разводил пчёл, Ларисса же любила лошадей. Там было всегда очень весело и интересно. Я очень любила Лариссу, и даже назвала свою младшую дочь в ее честь. 

Михаил Д: Наверное, не было ни одного поэта «русского Китая», который не посвятил бы Лариссе Андерсен стихотворения! Вы тоже, по-своему, ее увековечили, назвав ее именем свою дочь. Видимо в ней было что-то притягательное!

Марианна: Она была совершенно обворожительная! Мне всего-то было 6-8 лет, но и я чувствовала, что в ней есть что-то необыкновенное, ласковое, женское. Она была очень домашней, любила уют, у неё всегда была масса кошек. Я и сейчас вижу её закутанную в шаль с поджатыми ногами на тахте. Меня мама всегда водила на её концерты. Ларисса, как и Айседора Дункан, замечательно танцевала босой, она часто импровизировала, сама подбирала музыку, ставила эти танцы. Особенно мне запомнился танец плакучей ивы, где она стояла на одном месте и просто руками изображала движение веток ивы. Кстати, на одном из таких концертов её и увидел будущий муж — Морис Шез.

Михаил Д: Виделись ли вы с ней после Шанхая?

Марианна: К сожалению, нет. Я с ней переписывалась, и очень теперь жалею, что так и не собралась съездить к ней во Францию, в Иссанжо. У меня были маленькие дети, был период, когда я не водила машину, а иным способом до нее добираться было трудно. В общем, были причины, которые конечно надо было превозмочь, да поехать, но вот так и не сложилось.

Михаил Д: Вы были знакомы и тесно общались с другими знаменитыми «русскими шанхайцами» — с семьей писателя Павла Северного.

Марианна: Родители общались. Я бы не сказала что дружили, но они очень хорошо друг друга знали. Больше дружили дети. Сын Павла Северного Арсений и я временно учились в одной школе. Мы встречались очень часто, он постоянно к нам приходил. Его мама всегда приходила к нам на Рождество, ведь у нас дома каждый год устраивалась ёлка. Тамара Северная была очень красивой женщиной. Сам Павел Северный хотя и не ходил на детские ёлки, но с моими родителями не раз общался. Когда в январе 1969 года я в первый раз оказалась в Москве, Павел Северный пришел повидаться к нам в гостиницу. Мы с мужем и с двумя маленькими детьми тогда решили совершить путешествие по России на поезде.

Марианна и Михаил Мандрыгины. Шанхай. Июнь 2019

Михаил Д: Вы не были в Шанхае более полувека, какие эмоции вы испытали?

Михаил: Нас очень впечатлило бурное строительство, которое произошло за эти годы. Шанхай сильно изменился, а район Пудун превосходит любые подобные районы и в Америке, и в Лондоне, и в Париже. При всем этом, отойдя в сторону, мы встречаем те же домишки, те же «пассажи» из своего детства и юности, ещё не перестроенные. Конечно очень хотелось бы, чтобы их отреставрировали. Когда я работал в России, я пытался убедить своих российских коллег, московских архитекторов в том, что совсем необязательно сносить старые здания, лучше их перестраивать и модернизировать. Те же «шикумэны» можно при желании восстановить, привести в человеческий вид. Там будет хорошо и удобно жить. Но, разумеется, это менее доходно, чем все снести и построить на этом месте сорокаэтажное здание.

Марианна: В этот приезд мы поселились на территории бывшей французской концессии, в том же районе, где жили раньше. Походили по знакомым с детства улицам, осмотрели дома, в которых жили.  Так как мы тогда жили в центральной части французской концессии, дома эти сохранились. К  нашему большому удовлетворению, мы смогли найти памятник Пушкину. Пешком дошли до Пикарди, высотное здание нашего пребываиия в Шанхае, находящееся на Авенью Питен и, конечно, разыскали собор и Николаевскую церковь. Была только грусть от того, что мне не с кем было разделить эту радость, ведь мои папа и мама уже ушли. Всё, что я здесь наснимала, обязательно покажу детям, но они никогда не жили в Шанхае, это не их родные места. Я как-то писала статью для нашего церковного журнала в Лондоне о моём русском детстве в Китае. Я там написала, что будучи подростком,  всегда чувствовала себя как будто на очень большой сцене. Моя жизнь идет своим чередом, а вокруг меня вот эта сцена — Китай. Она меня не затрагивает, понимаете!? И надо сказать, что совершенно то же чувство я испытала и сейчас. Вот я иду по Шанхаю, и опять вокруг меня эта большая сцена, эта потрясающая страна, превышающая все представления. Мне, конечно, рассказывали и показывали фотографии Пудуна, но увидев все своими глазами я поражена тем, как китайцы все это построили и обустроили. И тут же рядом все эти маленькие домишки, люди продолжают также спать на улице, как спали тогда, когда мы жили здесь. Так что Китай — страна парадоксов. Но как и нас раньше, так и иностранцев живущих теперь в Китае, как мне кажется, эта жизнь не затрагивает полностью, она похожа на грандиозную декорацию… Иностранцам здесь можно жить, и к тому же не плохо, но редко полностью принадлежать. Наверное в этом какая-то загадка Китая и Шанхая.

18 июня — 20 июля 2019 года

Слева направо: псаломщик Папий Фу Силян, Марианна Мандрыгина, Михаил Дроздов, Михаил Мандрыгин. Шанхай, Троица, 16 июня 2019 г.

P.S. (Постскриптум):

Уже вернувшись в Англию Марианна Мандрыгина написала мне письмо в котором призналась, что только покинув Китай с удивлением поняла, что частица её сердца всегда оставалась и вероятно навсегда останется в Шанхае, этом удивительном городе её юности!

Благодарим Федора Дроздова за расшифровку текста интервью с аудиозаписи и Марианну Мандрыгину за уникальные фото из личного архива.

© РКШ. При перепечатке ссылка на «Русский клуб в Шанхае» обязательна.

— Как вы охарактеризуете сотрудничество соотечественников в других странах?

— В мире создано немало объединений наших соотечественников, по некоторым данным, несколько тысяч организаций. Каждая из них занята в своей сфере: кто-то развивает культурное направление, кто-то работает в сфере образования или правозащиты, еще функционируют бизнес-ассоциации, благотворительные и религиозные структуры. Также нельзя забыть о СМИ и интернет-ресурсах, принадлежащих объединениям соотечественников. Этот совокупный объем работы организаций и объединений попадает в общую копилку.

Важно отметить, что в последние годы были приложены значительные усилия по консолидации соотечественников, была оказана помощь по организации связей между самыми разными объединениями по всему миру. Еще 10–15 лет назад очень многие организации существовали обособленно, большинство из них занималось полезной деятельностью, но не поддерживало связи с активистами других общественных структур.

Сейчас мы уже видим результат усилий по консолидации соотечественников: почти в ста странах мира созданы координационные советы. Активисты этих объединений имеют возможность встречаться как в своих странах, так и на региональном уровне. Также у них есть возможность встречаться и общаться, делиться идеями в Москве, во время всемирных форумов, которые регулярно проводятся в нашей стране.

— Какие направления работы сейчас наиболее важны для координационных советов российских соотечественников?

— В странах Балтии и на Украине на первый план выходят вопросы правовой защиты. Где-то более важны вопросы поддержания русского языка, достойного уровня образования на русском языке. Поэтому каждый координационный совет ставит свои приоритеты. Для Координационного совета соотечественников в Китае (КССК) вопросы развития культурно-образовательных проектов, благотворительности, а также поддержки наших православных структур всегда были на видном месте. В Китае мы всегда старались вести историческую работу, связанную с сохранением наследия русской эмиграции, оставившей след в истории русского зарубежья.

— В каких странах соотечественники больше нуждаются в поддержке?

— Наиболее острые проблемы у наших соотечественников, проживающих в так называемых молодых странах — государствах, образовавшихся на месте республик бывшего Советского Союза. Это связано с тем, что они очень ревниво относятся к поддержанию собственной идентичности и видят в развитии русского языка или образования на русском языке определенную угрозу для своего существования. В этих «молодых странах» таких проблем больше всего. В государствах с устоявшимся строем, в странах с многовековой и многотысячелетней историей таких проблем, как правило, не возникает. Поэтому на постсоветском пространстве проблем больше всего.

— Повлияло ли на работу ВКС избрание Дональда Трампа президентом США?

— Пока нет очень подробной информации на эту тему, ведь он стал президентом около двух месяцев назад. Но я знаю, что в годы президентства Барака Обамы американскими властями предпринимались определенные попытки расколоть движение наших соотечественников.

К сожалению, дело дошло до острой фазы — бывший председатель Координационного совета соотечественников в Соединенных Штатах занял резко антироссийскую позицию. Потом в США был сформирован новый координационный совет, который уже больше года успешно работает. Я получаю информацию о тех мероприятиях, которые они проводят.

Что касается Дональда Трампа, то пока ему вряд ли есть какое-нибудь дело до российских соотечественников. У него много собственных внутренних проблем. Я думаю, для наших организаций там сейчас как раз хороший шанс, чтобы перезапустить некоторые отношения с местными властями и попытаться их выстроить с чистого листа.

— Стоить ли ожидать в Европе изменений в работе координационных советов в связи с выборами?

— Деятельность объединений соотечественников в своем большинстве не носит политического характера. Это, собственно говоря, представители той самой «мягкой силы», о которой сейчас так много говорят.

В некоторых странах есть организации, представители которых становятся депутатами парламентов или занимают иные административные должности. Но в целом движение наших соотечественников имеет гуманитарный характер и нацелено больше на поддержание собственной идентичности, а также на взаимодействие с местными гражданами, на улучшение отношений с ними. Мы стремимся к тому, чтобы как можно больше людей в Европе и Соединенных Штатах, да и по всему миру стали лучше относиться к России, нашей культуре и больше узнали о нашей истории. Именно в этом наша миссия сегодня — больше рассказать миру о нас.

— А на Украине? Намечаются ли там какие-нибудь улучшения?

— Пока никаких улучшений нет. Более того, практически все пророссийские организации, созданные там, разгромлены. Часть из них сами сократили или свернули свою деятельность из-за опасений за жизнь их участников и из-за боязни гонений. Поэтому сейчас, к сожалению, ситуация вокруг огромнейшей русской диаспоры наиболее тревожна.

Нужно понимать, что там есть и непризнанные республики — ДНР и ЛНР. Как вы знаете, недавно было принято решение о признании паспортов этих республик Россией. Мне кажется, что тем самым РФ протянула руку помощи этим людям, нашим соотечественникам, которые оказались в этой сложной ситуации. Разумеется, действовать там приходится очень аккуратно. Мы все-таки хотим, чтобы отношения между Россией и Украиной на человеческом уровне продолжали бы поддерживаться, несмотря на сложное время.

— А в Прибалтике?

— До возникновения острой ситуации на Украине Прибалтика всегда была самой острой темой по обеспечению прав российских соотечественников. В этой связи там были попытки создания центров правовой защиты, их финансировал Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом. Но, насколько мне известно, власти восприняли эти попытки весьма болезненно и даже сейчас въезд на территорию ряда стран Восточной Европы для представителей фонда закрыт. Слава богу, в Прибалтике есть активные люди. Например, член ВКСРС Виктор Гущин не опускает руки и постоянно поднимает вопрос обеспечения прав наших соотечественников, проживающих в Прибалтике, на всех площадках. В прошлом году члены Всемирного координационного совета российских соотечественников встречались с главой МИД РФ Сергеем Лавровым. И Виктор Гущин также поднимал этот вопрос.

— Какие еще есть проблемы?

— Если говорить об образовании, то возникает масса вопросов с признанием дипломов, по методикам преподавания, учебникам и т.д. Хотелось бы усилить культурный аспект российского присутствия, и в ряде стран соотечественники предпринимают усилия для укрепления этих связей.

У нас в Китае ситуация с религиозной деятельностью иностранных общин, включая Русскую православную церковь (РПЦ), затруднена. Как видите, в одних странах одни трудности, а в других — другие. Но как раз цель координационного совета — консолидировать эту информацию, получать ее с мест и доносить до органов государственной власти России.

— В какой поддержке соотечественники больше нуждаются?

— Россия в течение последних 15–17 лет проводит очень внятную и, самое главное, постоянную политику поддержки соотечественников за рубежом. Это отмечают все активисты наших объединений: помощь оказывается не только на словах, но и есть определенные финансовые наполнения. К сожалению, некоторые программы сейчас серьезно секвестрировали, однако, несмотря на это, само внимание к проблемам соотечественников присутствует.

На днях, 20 марта, в Госдуме прошли парламентские слушания, посвященные государственной политике РФ в отношении проживающих за рубежом соотечественников. Эти слушания состоялись по инициативе думского Комитета по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками. В ходе слушаний обсуждались самые разные вопросы, включая механизмы оказания поддержки соотечественникам.

Также важно сказать о работе правительственной комиссии по делам соотечественников, проживающих за рубежом. Ее возглавляет министр иностранных дел России Сергей Лавров. В течение года комиссия несколько раз собирается и обсуждает вопросы, вынесенные в том числе и нашим координационным советом. Некоторое время назад мы вынесли идею создания консультативных групп при федеральных органах исполнительной власти нашей страны — Минэкономразвития РФ, Минобрнауки РФ и Росмолодежи. Совсем недавно было принято решение, что в мае текущего года в ходе заседания Всемирного координационного совета российских соотечественников состоятся встречи этих трех ведомств с представителями ВКСРС. Мы к этим встречам готовимся и будем вырабатывать конкретные предложения, которые и озвучим. Надеюсь, что эти встречи принесут пользу.

Члены ВКСРС неоднократно встречались с представителями центральных и региональных властных структур России. Не так давно прошла встреча с представителями руководства ЦИК РФ. В ходе встречи нами были поставлены вопросы, связанные с дополнительными возможностями для соотечественников принимать участие в голосовании по выборам депутатов Госдумы и президента РФ.

Не менее важно отметить поддержку МИД России. Из всех ведомств, которые занимаются проблемами соотечественников, самое тесное взаимодействие у нас установилось именно с министерством иностранных дел РФ, в частности с руководством департамента МИД по работе с соотечественниками за рубежом. На местах в подавляющем большинстве случаев я слышу положительные отзывы о работе посольских и консульских структур с соотечественниками.

Что касается Китая, то взаимодействие с представителями МИД РФ в этой стране всегда было хорошим и в настоящий момент переросло в позитивную повседневную работу. Здесь стоит поблагодарить посла РФ в КНР Андрея Денисова, а также руководителей генконсульств РФ в других городах Китая.

— Как сотрудничают соотечественники с РПЦ и РПЦЗ?

— Религиозная тематика и все, что связано с соотечественниками и нашей РПЦ, находится в зоне нашего постоянного внимания. Могу сказать, что в прошлом году состоялась встреча ВКСРС с митрополитом Волоколамским, председателем Отдела внешних церковных связей Московского патриархата (ОВЦС МП) Иларионом. Церковь уделяла и уделяет значительное внимание духовной поддержке братьев и сестер за рубежом. В течение нескольких лет проводятся круглые столы, связанные с православными проблемами в разных странах мира. Последний такой круглый стол прошел в ноябре прошлого года в российском Доме науки и культуры в Берлине. Надо сказать, что заграничные приходы РПЦ служат центрами притяжения для представителей русской диаспоры.

Вообще так было всегда — сто лет назад в результате известных революционных событий многие русские были вынуждены бежать из родной страны. Первое, что они начинали делать на новом месте, — строить храмы, и вокруг этих храмов начиналась приходская жизнь. Там же появлялись благотворительные общества, дома престарелых и воскресные школы.

Что касается Русской православной церкви за границей (РПЦЗ), то ее представители регулярно принимают участие в конференциях на уровне стран и регионов, которые проводятся по всему миру. Одно время представитель РПЦЗ состоял членом Всемирного координационного совета российских соотечественников. Позже, после ротации, в нынешнем составе представителей РПЦЗ нет, но связи с ними мы продолжаем поддерживать.

— Какие темы вы рассчитываете обсудить на конференции?

— На очередной конференции Координационного совета российских соотечественников, проживающих в Китае, мы собираемся отметить десятилетие со дня основания организации. Мероприятие будет проходить под девизом «Путь длиною в век (1917–2017): соотечественники в Китае и Россия». Я думаю, понятно, почему такое название, ведь этот год является юбилейным для русской революции, которая породила волны русской миграции. На конференции мы предпримем попытку обсудить вопросы, связанные с судьбами соотечественников, оказавшихся в Китае, и сделать обзор того, какую память о себе оставили наши соотечественники в Китае за последний век. Важно отметить, что конференция пройдет в городе Шэньян (бывший Мукден, северо-восток Китая).

Эта конференция станет подготовительной в преддверии Всемирной тематической конференции соотечественников. Она пройдет в Москве осенью этого года, будет иметь похожую тему и пройдет под девизом «Столетие русской революции: единение ради будущего». Я думаю, что всем соотечественникам необходимо сделать определенные выводы из событий столетней давности, которые все мы полными ложками черпали в течение последних ста лет, и понять, что только единение нации и наших усилий, а не разделение даст возможность нашей стране с уверенностью смотреть в будущее.

Беседовал Иван Каргапольцев

ИТАР-ТАСС

Как и зачем переехать в село, чем там заниматься и как быть полезным обществу?

Об этом и многом другом вы узнаете из разговора со священником Владимиром Климзо, нашим гостем из села Давыдово Ярославской области.

Узнать побольше о Давыдово можно из фильмов «Сельский ковчег» и «У Бога в огороде… Часть 2, село Давыдово» Вконтакте.

Когда? 24 февраля в 19.00

Где? Xin Cafe
7th floor, 77 Jiangning Lu, near Fengxian Lu, Jing’an District
静安区江宁路 77 号 7楼，近奉贤路

Вход: 35 rmb, включает 1 напиток

Ваша команда
Русского клуба в Шанхае

Приходите 6 июля в «Ленинград», читайте или слушайте, будьте в теме, ведь наша литература – это наше богатство и «наше все» далеко не исчерпывается одним лишь Пушкиным. В нашем литературном состязании участники будут соревноваться в технике, мастерстве чтения вслух и в артистизме, которые оценит компетентное жюри, выбрав итогового победителя. Кроме того, будет отдельно вручен приз зрительских симпатий. Каждый заглянувший на наш замечательный вечер сможет внести свою лепту, проголосовав за понравившегося «чтеца»!

Аналогичные конкурсы с успехом проводятся по всему миру, но для русскоязычной публики Шанхая это событие абсолютно уникально. Так что не пропустите! Чемпионат состоит из двух частей: 1. Поэзия (домашнее задание) 2. Проза (без подготовки). Помимо самого чемпионата по чтению вслух в этот день мы организуем книжный АУКЦИОН!

Призываем приносить все имеющиеся книги на мероприятие и делиться ими с окружающими! Больше информации относительно регламента здесь.  РЕГИСТРАЦИЯ участников и зрителей по ссылке ДО 5 ИЮЛЯ 24:00:  Участников ждут призы и подарки! Ждем вас 6 июля, в баре «Ленинград». Явка строго обязательна!

2012 год был Годом российского туризма в Китае. В рамках этого мероприятия был организован конкурс фотографий «Россия глазами шанхайцев». В программу «Года китайского туризма в России- 2013» был включен конкурс фотографий »Шанхай глазами русских». Для участия в конкурсе приглашались российские фотографы-любители для съемок красивых видов Шанхая.

На днях были подведены итоги конкурса. Главным победителем стал  уже несколько лет проживающий в Китае Александр Пелых. Почетный диплом и денежный приз ему вручила заместитель Шанхайского управления по туризму г-жа Чэн Мэйхун. Она также поблагодарила председателя РКШ Михаила Дроздова за большую помощь, которую Русский клуб оказал в организации и проведении мероприятия.

Победители в других номинациях будут объявлены дополнительно. Их имена появятся у нас на сайте.

Информация о награждении победителя уже появилась на официальном сайте Государственного управления по туризму КНР.

«С самых первых дней моего пребывания в Шанхае я полюбил этот город за пеструю суету его людей и реклам, за архитектурную многоликость, так органично сочетающую модерновые башни Пудуна, шикарную английскую набережную, узкие липкие переулки старых китайских кварталов, основательную размеренность бывшей французской концессии. Но главное, я полюбил и по-особенному почувствовал его как место приюта, как спасительную гавань для тысяч русских эмигрантов, выброшенных сюда революционным ураганом в начале 1920-х годов. Эти люди, облюбовавшие и обжившие Шанхай, воздвигшие здесь прекрасные церкви и памятники, насытившие его культурную жизнь, сделали его одной из мировых столиц русского рассеяния.

И вот, когда в 1996 году, и меня вынесло сюда протуберанцами новой русской смуты и безнадеги ельцинского убожества, мне ни дня не хотелось быть здесь просто «туристом с тросточкой», но частью того потока русской жизни, флюиды которого еще не растаяли и по-прежнему ощущались в атмосфере этого города. Я буквально физически почувствовал, что русские в Шанхае – люди не чужие, мы имеем здесь свои исторические корни, которые могут давать благодатную подпитку всем добрым начинаниям. И, действительно, всходы пошли. В 1998 году при моем участии был создан «Русский клуб в Шанхае», одной из главных целей которого стали изучение и пропаганда наследия русской эмиграции в Китае. В первой половине нулевых я оказался в числе тех, кто принялся заново отстраивать местную православную общину. Вместе со своими друзьями и единомышленниками, стал отцом-основателем целого ряда интернет-проектов, крупнейший из которых – форум «Восточное Полушарие», до сих пор держит пальму первенства в русскоязычном сегменте сети, среди ресурсов, посвященных Китаю. В 2007 году при моем непосредственном участии был создан Координационный совет соотечественников в Китае, объединивший под своим крылом общины соотечественников по всей Поднебесной. Несколько сотен мероприятий, десятки реализованных проектов говорят сами за себя. Но главной радостью этих лет стали мои многочисленные встречи с интересными, неординарными и талантливыми людьми. Многие такие встречи перерастали в дружбу, без которой я уже и не смог бы представить свою жизнь.

Интерес к теме шанхайской эмиграции побудил меня предпринять усилия по поиску материальных свидетельств ее существования: прежде всего книг и периодики. Это, на практике, оказалось крайне трудным делом. Редко какое издание восточной ветви русской эмиграции имело тираж, превышающий 300 копий. А учитывая трагические исторические обстоятельства, связанные с бегством и дальнейшим рассеянием «китайской» части русской диаспоры, можно с уверенностью утверждать, что до наших дней дошли буквально единичные экземпляры. Именно поэтому они и считаются самыми редкими среди всех, вышедших в эмиграции.

Постепенно моя библиотека стала пополняться не только шанхайскими или харбинскими изданиями. Сама логика собирательства подталкивала к расширению охвата. Суди сами: Валерий Перелешин – величайший поэт «русского Китая», но его долгая жизнь вместила в себя и бразильский период, а многие его книги при этом издавались в Европе, тем же издательством «Посев». Как можно было пройти мимо этих книжек, если они сами плыли в руки.

Другое дело, что я старался ограничить свой собирательский пыл либо действительно редкими изданиями, либо книгами с автографами авторов. На сегодняшний день таковых набралось уже несколько сотен.

Отдельным направлением стало коллекционирование книг А.Солженицына или изданий, посвященных ему. Многие из них часто встречаются у букинистов, но я все равно не могу пройти мимо них, так как совершенно по особенному, с любовью и трепетом отношусь к творчеству этого писателя, во многом сформировавшего мое мировоззрение.

Ну и, наконец, значительную часть коллекции составляют книги современных писателей, философов, публицистов и исследователей эмиграции, подаренные мне авторами. Льщу себя надеждой, что со временем они с полным правом присоединятся к основному блоку коллекции, так как, несмотря на свой достаточно молодой возраст, я, наверное, в некотором смысле, тоже стал частью истории русского Китая, которая продолжает свой ежедневный бег.

В моей коллекции почти нет предметов музейного уровня, но она дорога мне как плод долгих поисков и счастливых находок, как пространство запоминающихся встреч и интересных открытий, расширивших мой кругозор и позволивших с новой высоты взглянуть на трагическую русскую историю ХХ века.

Сайт дополняет мой мини-блог о прочитанных книгах Что я читаю, а также архив моих старых статей и интервью, которые я взял у деятелей культуры, литературы и искусства России и эмиграции. Для того чтобы наполнить сайт имеющимися у меня материалами потребуется, наверное, 1,5-2 года. Так что не забывайте время от времени заглядывать туда. Ну и конечно я буду благодарен советам, замечаниям и предложениям гостей сайта».

Адрес сайта: www.russianemigrant.ru

Книжная коллекция русского шанхайца

Из интервью радиостанции «Голос России»

Сегодняшний герой проекта «Окно в Россию» Михаил Дроздов создал уникальный интернет-портал «Коллекция русского шанхайца», в котором представлены экспонаты его коллекции книг известных русских литераторов, эмигрировавших в разное время.

Также Михаил занимается активной общественной деятельностью и является председателем Координационного совета российских соотечественников в Китае, руководит «Русским клубом в Шанхае». Впервые интернет-портал «Коллекция русского шанхайца» был презентован на Седьмой региональной конференции российских соотечественников, проживающих в Китае, которая состоялась в Макао.

— Михаил, расскажите, как появилась такая интересная коллекция?

— В течение нескольких лет я коллекционирую издания русской эмиграции. Началось все с коллекционирования книг, которые издавали эмигранты первой волны в Шанхае, Пекине, Харбине. Причем многие из этих книг с автографами авторов — известных деятелей восточной ветви русской эмиграции, таких как Марианна Колосова, Лариса Андерсен, Валерий Перелешин и многие другие. За эти годы также накопились материалы об эмиграции в других регионах мира — европейской, австралийской, американской. Этими материалами мне захотелось поделиться со всеми людьми, интересующимися темой русского литературного зарубежья. И эти книги, обложки, титульные листы с автографами авторов являются лишь отправными, пунктирными точками для разговора об этих талантливых авторах, лишенных Родины. В настоящий момент сайт запущен и будет пополняться регулярно, так как объем коллекции очень велик и на портале представлено всего лишь 3-4 процента от всех имеющихся изданий. Буду рад, если читатели проекта «Окно в Россию» посетят этот ресурс, и он станет для них интересным и полезным.

— Все экспонаты были собраны вами на территории Китая?

— Знаете, культурная революция сыграла свою роль, как и приход к власти в 1949 году КПК (Коммунистической партии Китая). Тогда эмигранты, которые бежали в Китай от большевиков, поняли, что здесь сейчас будет то же самое, и вынуждены были бежать дальше. Поэтому многие материалы сейчас легче найти в Австралии, США и даже в России. За эти годы, что я проживаю в Китае, удалось познакомиться со многими людьми, представителями потомков первой волны эмиграции. Многие из них, узнав о моем увлечении, рекомендовали меня как собирателя таких материалов своим знакомым. Это была интересная работа, которая еще не окончена. Мне всегда хотелось поделиться этими материалами, чтобы они не пылились на книжных полках и в шкафах, чтобы о них знали люди и эти книги были бы поводом для серьезного разговора о русской эмиграции.

— Сколько всего экспонатов в вашей коллекции?

— Сейчас планируется разместить на сайте около четырехсот. Среди них есть книги с автографами Бердяева, Солженицына, дочери Толстого — Александры Львовны Толстой, Ивана Елагина. Вторая волна эмиграции практически вся представлена в коллекции.

— Какой экземпляр наиболее ценен для вас?

— Самым ценным является первое издание «Архипелага ГУЛаг» Александра Исаевича Солженицына 1973 года с автографом автора. Книга подписана мне. Для меня это самая дорогая книга.

Вячеслав Ткачев

С 10 по 15 мая проходит поездка патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Китайскую Народную Республику. Каковы особенности православия в Китае и как предположительно может повлиять визит предстоятеля Русской православной церкви на сложившуюся ситуацию, «Интерфакс-Религия» попросил прокомментировать председателя Русского клуба в Шанхае и Координационного совета соотечественников в Китае Михаила Дроздова.

— Расскажите, пожалуйста, об истории православия в Китае. Как в эту страну с совершенно особыми религиозными корнями проникла православная вера?

— В ноябре прошлого года мы отмечали 300 лет православия в Китае. В 1712 году по распоряжению Петра I в Пекин была отправлена официальная Русская духовная миссия, выполнявшая одновременно роль дипломатического представительства и способствовавшая становлению православной веры в Китае.

К слову, ту территорию, которая была отведена под Пекинскую миссию, ныне занимает российское посольство. Сегодня это одно из самых больших по территории иностранных посольств в Пекине именно потому, что в свое время православным в Китае был предоставлен довольно большой участок земли в центре города.

Вторым сильным толчком для развития православия в Китае стала революция 1917 года, после которой русские стали туда массово эмигрировать, и количество православных верующих вновь увеличилось. Начали открываться храмы, причем очень красивые. В Харбине, в Шанхае они стали настоящим архитектурным украшением, привлекавшим внимание людей, в том числе китайцев. В то время было рукоположено немало и китайских священников. Но после 1949 года ситуация с православием в Китае изменилась, поскольку к власти пришел Мао Цзэдун, а коммунистическая идеология неблагожелательно относилась к любой религии. В 1960-х годах, после смерти последнего китайского епископа, Китайская автономная православная церковь, по сути, прекратила существование.

— А каково положение православия в Китае сегодня?

— На сегодня православие в Китае официально не признано – его нет в перечне пяти религий, считающихся традиционными для страны. И те богослужения, которые проходят в Шанхае, совершаются на территории генерального консульства России. Иногда китайские власти дают нам разрешение проводить богослужения в шанхайском Свято-Николаевском храме, причем при условии, что на эти богослужения не будут допускаться китайские граждане. Визит патриарха Кирилла в Китай, конечно, вселяет в нас определенную надежду. Насколько знаю, на пятницу у него намечена встреча с Си Цзиньпином – новым руководителем Китая. Мы надеемся на харизму Святейшего и возможность повлиять на позицию высокого руководства Китайской Народной Республики в отношении православной веры.

— Не могли бы Вы высказаться более подробно о перспективах визита патриарха Кирилла в Китай? Что, с Вашей точки зрения, может реально измениться?

— В Китае изменений быстрых и кардинальных, наверное, ждать не стоит. В то же время за последнее десятилетие мы видим очевидный прогресс. Когда я приехал в Шанхай 17 лет назад, оба православных храма в городе — кафедральный собор в честь иконы Божией Матери «Споручницы грешных» и Свято-Николаевская церковь — использовались не по назначению. В соборе одно время размещалась фондовая биржа, затем его взяла в аренду тайваньская компания, которая сделала там ночной клуб, а в Свято-Николаевском храме располагался французский ресторан.

В 2002 году Русский клуб в Шанхае, который я возглавляю, составил коллективное письмо мэру города с просьбой вмешаться в ситуацию и посодействовать в деле возрождения шанхайских православных храмов. Неожиданно для нас об этом письме узнал тогда еще митрополит Кирилл, который заведовал Отделом внешних церковных связей Русской православной церкви. Нам сообщили, что митрополит Кирилл находится с визитом на Филиппинах и, если мы не возражаем, готов приехать в Шанхай, чтобы ознакомиться с ситуацией. Конечно, мы были очень рады этому обстоятельству. Изначально митрополит Кирилл планировал сделать только краткую остановку в Шанхае, но в итоге пробыл здесь почти четыре дня. И все эти дни я сопровождал его с утра до вечера. Он ознакомился с ситуацией и, вернувшись в Москву, вывел решение этих вопросов на высокий межгосударственный уровень. Насколько знаю, эта тема обсуждалась президентом России и Председателем КНР, а также премьерами России и Китая.

В 2010 году, когда в Шанхае проводилась всемирная выставка «Экспо», власти разрешили нам использовать Свято-Николаевский храм для богослужений, но только на время проведения этой выставки. Около полугода каждое воскресенье совершалась литургия. А когда выставка закончилась, нам пришлось вернуться к проведению богослужений в консульстве. Но время от времени на Рождество, Пасху, Троицу, другие двунадесятые праздники власти все-таки дают разрешение на совершение богослужений в этом храме.

Что касается кафедрального собора, то ночной клуб был из него выведен и за счет китайских властей сделан хороший ремонт. Интересно, что при этом в храме – на куполе, на барабане – обнаружились старые росписи, которые считались утраченными. Тем не менее богослужений там еще не было – собор иногда использовался для проведения различных художественных выставок. И вот 15 мая патриарх Кирилл совершит в кафедральном соборе Божественную литургию – впервые за полвека.

Очень хотелось бы надеяться, что это событие послужит прецедентом, началом процесса возвращения кафедральному собору изначальных функций, ведь собор замечателен тем, что в нем служил святитель Иоанн Шанхайский, там венчался известный русский певец Александр Вертинский.

— Интересуются ли православием коренные китайцы?

— В последние годы я замечаю возрастающую тягу к православию со стороны китайской молодежи. Полагаю, этому немало способствует активная деятельность православного братства святых апостолов Петра и Павла в Гонконге, которое возглавляет отец Дионисий Поздняев. Братство выполняет огромную просветительскую работу, переводя на китайский язык массу катехизической и святоотеческой литературы. Это приносит свои плоды. Думаю, многих китайцев, которые уже решили проблемы материального благосостояния, все больше начинают волновать духовные вопросы. Так что в целом у китайского православия явно есть будущее. А что касается его статуса, то это отдельный вопрос.

Когда десять лет назад сюда приезжал тогда еще митрополит Кирилл, у нас была встреча с православными верующими – это была небольшая группа пожилых китайцев. Сейчас, думаю, если организовывать подобную встречу, то она была бы уже другой. Аудитория была бы более многочисленной и молодой. Между прочим, довольно много китайцев прошли обучение в Троице-Сергиевой лавре.

К сожалению, китайские власти пока не дают возможности рукоположить этих выпускников семинарии. Я лично знаком с многими из них. Они вынуждены были поступить на работу в разные коммерческие фирмы. Но они, конечно, ждут. И я думаю, что если в ходе визита патриарха Кирилла удастся решить и этот вопрос, то это было бы самым важным итогом его визита. Нет ни одного китайского православного епископа, который мог бы рукоположить новых священников. А рукоположенных ранее, еще в 1940-1950-х годах, всего трое, и всем им уже под 90 лет.

Речь не только о том, чтобы организовывать богослужения для иностранных граждан (России, Белоруссии, Украины, Молдавии, Греции и так далее), но и о возможности воссоздать китайскую православную общину.

— Очевидно, тут вопрос не религиозный, а политический. Власти побаиваются иностранного влияния на Китай?

— С одной стороны, да, побаиваются. А с другой, как мне кажется, плохо понимают, что такое православие. Но понять пытаются. В последние два-три года, когда была восстановлена молитвенная жизнь в Свято-Николаевском храме, на каждом богослужении присутствовали представители властей. Иногда приходили и с камерами, задавали вопросы. Насколько понимаю, изучали, что же это все-таки такое – Православная церковь, в чем смысл православного богослужения. Надеюсь, они со временем поймут, что Православная церковь ничему плохому не учит — напротив, это Церковь патриотическая. И если будет воссоздана Китайская автономная православная церковь, то она будет молиться о Китае, «о властех и воинстве» его. Когда это понимание придет, ситуация, может быть, и изменится.

Хотел бы упомянуть интересный факт. На северо-западе Китая, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и провинции Внутренняя Монголия, за счет китайских властей в последние годы было построено несколько православных храмов. Почему?

Православие в Китае официально не признано. Но китайцы поддерживают верования национальных меньшинств, а русские считаются одним из 56 народов Китайской Народной Республики. Китайские граждане русской национальности живут как раз в этих двух автономных районах. Вот почему китайские власти выделили средства на строительство там православных храмов. Но в том-то и проблема, что священника нет. Здания построены, но богослужения в них не совершаются. А если и совершаются, то самими мирянами, мирским чином.

Словом, накопился целый клубок проблем. И мы, конечно, с большой надеждой взираем на визит патриарха Кирилла. Помню, когда он, будучи еще митрополитом, приезжал сюда, в личном общении признавался, что Китай и китайцы очень ему понравились. Думаю, его теперешний визит – это очень хороший момент для нового китайского руководства, чтобы сделать важный шаг, укрепляющий добрые отношения между нашими двумя странами.

Интерфакс

Фото: Алексей Чухутин; РКШ

«Нехорошая квартирка»

Там есть кухня и есть холодильник, удобные диваны, барабанная установка на терассе и киноэкран на мольберте. Проект оказался довольно успешным, о нем знают не только в Китае, но и в России и некоторых других странах — уже есть немало интересных людей, которые сами выходят на нас выражая готовность выступить в «Нехорошей квартирке».

Проект начинался как «п-арт-собрания» художника Сергея Баловина. За прошедшие год с небольшим, гостями «квартирки» стало немало творческих личностей. Архив проекта можно увидеть здесь.

На этой неделе Сергей Баловин надолго уехал из Шанхая, поэтому ключи от квартирки, которая теперь открывает новый сезон благодаря организационной и финансовой поддержке «Русского клуба в Шанхае» и благотворительным взносам некоторых других спонсоров, переданы художнику Александру (Шурику) Щеднову и поэту Мите Цветкову.

На каждое собрание, как и прежде, решено вызывать художников, музыкантов, писателей, режиссеров, артистов и допрашивать их с пристрастием. Разрешены пытки живой музыкой, приглушенным светом, особенными угощениями, специальными напитками и убийственным видом ночного города с открытой террасы.

Первое мероприятие в новом сезоне пройдет уже 11 ноября 2012. Подробности здесь.

Добро пожаловать!

Просто Клава. Не забудьте подарить ей 100 юаней

Ответственные квартиросъемщики:

Александр (Шурик) Щеднов: Родился в Воронеже в 1987 г. Закончил художественно-графический факультет Педагогического университета. После окончания учебы сразу перебрался в Шанхай. Его произведения находятся в частных коллекциях многочисленных отделений РУВД и ФСБ. Любит доставать звезд тупыми вопросами и снимать фильмы про всё что видит вокруг.

Митя Цветков: Тот самый  преподаватель-соблазнитель и путешественник-автостопщик, стоявший в начале нулевых у истоков известного поэтического объединения «Болт», турниры которого регулярно освещало петербуржское телевидение… Митя — поэт-бунтарь, дорожный романтик,  мастер иронии и умеренного сквернословия, за которое его в свое время чуть не упекли на 15 суток и неоднократно отключали микрофон во время его выступлений в различных культовых местах Петербурга…

Клава: Без порток, но со шляпой. И вправду, пришла голая, голая и уйдет. Зато взялась собирать с посетителей по 100 юаней, которые идут на развитие проекта, за что ей наше искреннее спасибо.

瓦西里·阿弗琴科与米哈伊尔·德罗兹多夫

41岁的米哈伊尔•德罗兹多夫（Mikhail Drozdov）已经在中国生活了16年。如果从远东大学法律系毕业后的几次独立旅行算起，那么他绝大部分时间都是在中国度过的。在上海，米哈伊尔拥有一家名叫“中国之窗”的法律公司，但他被大家广为熟知的身份则是上海俄罗斯人俱乐部主席和俄罗斯侨民协调委员会主席。不久前回到俄罗斯滨海边疆区时，米哈伊尔接受了《符拉迪沃斯托克新报》的专访。我们将所有的俄罗斯人都看作是俱乐部的成员，只要他们不反对。会员身份是非正式的。

«符拉迪沃斯托克新报»：过去，有哪些人从俄罗斯移居到中国？现在，又有什么样的人选择到中国去生活？

米哈伊尔·德罗兹多夫：大家对生活在中国的俄罗斯侨民并不陌生。历史上，第一次俄罗斯移民潮出现在十月革命之后，当时在许多中国城市中（不仅在哈尔滨和上海）都有俄罗斯侨民社区。1949年，这些人不得已离开了中国。不过，也有一些人回到了苏联。

之后是苏中友好时期，大批苏联专家来到中国。然而，随着文化大革命的到来，留在中国的俄罗斯人越来越少。这种情况一直持续到上世纪80年代末，逐渐开始有许多俄罗斯留学生来到中国，或者按照90年代初人们的理解，是一些俄罗斯商人。

现在，在中国居住的俄罗斯侨民普遍比较年轻。这些人大多不到40岁，受过高等教育，了解中国。我想，应该将他们称为职业移民。一般情况下，他们是先去中国留学，毕业后就留下工作，我就是这样的。据粗略估计，目前有3-4万俄罗斯人生活在中国，在上海大概有3500人。许多人在物流公司工作，因为上海是重要的运输枢纽。还有不少人在贸易公司工作。另外一些人会在中国工厂订货（基本都是贴牌生产），然后再发往俄罗斯或其他国家。

«符拉迪沃斯托克新报»：上海的俄罗斯人俱乐部在1998年就成立了。哪些人能成为俱乐部的成员？

米哈伊尔·德罗兹多夫：我们将所有的俄罗斯人都看作是俱乐部的成员，只要他们不反对。会员身份是非正式的。

一切都源自交流。90年代末期，我们之间的交流极度有限。那时候，网络并不发达，也没有社交网站，我们之间只能相互交换传真号，而且当时俄罗斯人也很少。如果在街上遇到一个迷路的俄罗斯水手，我会主动上前问他是否需要帮助。在成立最初的三年时间里，我们每个月都举行聚会，之后逐渐增加了新的内容。比如，现在我们已经积累了组织音乐会和俄罗斯画展的经验。俱乐部还接待过高级教会人士、作家、经济学家，甚至俄罗斯工贸部副部长斯坦尼斯拉夫·纳乌莫夫（Stanislav Naumov）也曾到俱乐部做客。

这些年来，我们一直在老一代俄罗斯移民中寻找自己的根，将自己视为第一次移民传统的继任者。我们请老一代移民寄来自己的回忆录，目前他们生活在俄罗斯、澳大利亚和美国，不难找到。也许我们可以将他们的回忆录合起来出版一本书。现在，我们正在着手出版一本书，是关于俄罗斯男低音歌唱家夏里亚宾（Shalyapin）（被称为世界低音之王）在哈尔滨和上海举行的巡演。

我们还积极参与到上海东正教社区的创建工作中。在上海保留有两座漂亮的俄罗斯教堂，但被挪作他用。在基里尔大牧首的帮助下，俄罗斯政府得知了这一情况，在协调下教堂中的娱乐场所最终迁出了。有时候，当地政府允许我们过节时在教堂里做礼拜。

从2000年开始，效仿我们的经验，中国其他城市中的俄罗斯人也开始组织当地的俄罗斯人俱乐部，包括北京、广州、哈尔滨、乌鲁木齐，香港等。

«符拉迪沃斯托克新报»：因此，你们就成立了将这些所有俱乐部统一起来的协调委员会是吗？

米哈伊尔·德罗兹多夫：上海俄罗斯人俱乐部成立于民间，而成立协调委员会的想法则来自莫斯科政府。2007年，协调委员会第一次会议在俄罗斯驻华大使馆举行。如果说俄罗斯人俱乐部团结了所有在中国生活的俄罗斯人，那么协调委员会就是负责对这些俱乐部进行管理。现在，我们已经可以组织一些全国性活动了。

如果谈到对同胞们的帮助，不得不说道“东半球”网站的创立。2002年，在上海俄罗斯人俱乐部的参与下，“东半球”网站(www.polusharie.com）在北京上线，现在它已经成为关于中国的最大的俄语网站。此外，我们一直努力为同胞提供直接的、具体的帮助。不久前有这样一个例子：一位俄罗斯姑娘嫁给了一名中国拳击手，婚后她遭到严重的家庭暴力，住进了医院，而且男方还企图夺走她的两个孩子。我们的社团在很短的时间迅速凑足2万美元，帮她治病、请律师。拳击手最终被判刑入狱，而孩子们也留在了妈妈身边。我们还想成立同胞法律援助中心。很多情况下，人们是由于缺乏法律知识才会陷入麻烦。中国政府没有干预我们的活动，因为我们没有做什么不好的事情。我们处处强调自己是客人，对主人礼貌有加。

《符拉迪沃斯托克新报》：现在，你们持有什么国籍？

米哈伊尔·德罗兹多夫：大部分生活在中国的俄罗斯人持有中国居住证。获得中国国籍没有意义，因为中国法律不允许公民拥有双重国籍，所以得放弃俄罗斯国籍。要知道，在世界各地旅行持中国护照要比俄罗斯护照复杂得多。另外，还有人口问题：我和妻子有三个孩子，如果成为中国公民，就必须遵守当地的规定。

《符拉迪沃斯托克新报》：听说，今年在上海将建成果戈理纪念碑？

米哈伊尔·德罗兹多夫：这是乌克兰方面提议的，因此，纪念碑上写着“伟大的乌克兰人”。

上海建有普希金纪念碑，它的命运很有意思。1937年，俄国侨民为纪念诗人逝世100周年自筹资金建立这块纪念碑。就在那一年，日本人攻占上海。普希金怎么招致他们不满，这个我不清楚，但是雕像就这样被他们毁掉了。1947年，侨民们再次凑钱重新建起纪念碑，但在1966年又被红卫兵毁掉了。1987年，普希金逝世150周年的时候，上海政府出资在原址重建了普希金雕像。

《符拉迪沃斯托克新报》：那有些人的命运可能更富有传奇色彩？

米哈伊尔·德罗兹多夫：谈到中国的俄罗斯侨民，人们往往习惯用过去时，这是不对的。在《俄罗斯人在中国》这本书中，我们将首次尝试填补这一空白。这类书籍不少，但大都写到1949年，然后就好象被割裂开了。我们讲述的是那些继续留在中国的俄罗斯人的命运，其中包括在文化大革命期间。在北京，至今生活着一位极其不寻常的俄罗斯人，她叫伊丽莎白·巴普洛芙娜·基什金娜（Elizaveta Pavlovna Kishkina）。她曾是俄国临时政府基什金部长的侄女，在上世纪30年代嫁给了李立三。李立三是共产党早期领导人之一，建国后，曾担任劳动部长。由于在文革期间受到迫害，他被迫自杀，妻子基什金娜被捕入狱，长达9年时间，后来得到平反。基什金娜是唯一一位生活在中南海的俄罗斯人，中南海是中国国家主席的住所。现在，毛泽东、邓小平的亲人仍生活在那里，基什金娜认识他们每一个人。不久前，她出版了自己的中文回忆录《我的中国缘分》，新书发行仪式在天安门广场旁边的人民大会堂举行。

 来源：《符拉迪沃斯托克新报》

 作者：瓦西里·阿弗琴科（Vasily Avchenko）

Опубликовано: http://ezhong.ru/articles/2012/09/24/17403.html