Заключительный очерк из фотоальманаха «От берегов Невы до Хуанпу: люди, проекты, идеи», рассказывающего о судьбах шести россиян, живущих в Шанхае и шести китайских граждан, живущих в северной столице России, посвящен китаисту Сергею Николенко. Публикация осуществлена нами с любезного разрешения агентства «Росбалт». Автор фотографий — Олег Новиков.

После второго курса восточного факультета Сергей Николенко, как и многие другие его однокурсники-китаисты, отправился на стажировку в Китай. Он выбрал портовый город Тяньцзинь на побережье Бохайского залива, где проучился один год. На тот момент Китай Сергею не понравился, вернувшись, он сказал, что «больше в Китай не ездок». На вопрос, почему так, ответить непросто.

Китайский язык оказался не сахар, и первые годы учебы в Петербурге при всем упорном старании давались Сергею очень тяжело. Но полученная языковая база позволила ему без особых трудностей и переплат добраться из пекинского аэропорта до тяньцзиньского университета на общественном транспорте. Изучение культуры и истории Китая на восточном факультете избавило Сергея от культурного шока, при том что это был его первый выезд за границу и тем более в Азию. Несмотря на все это, вероятно, Сергей был не готов к такому глубокому и резкому погружению в чужую культуру. Ему сильно не хватало Петербурга, друзей и университетского общения, поскольку на восточном факультете СПбГУ царит неповторимая атмосфера, которую создает неординарный коллектив преподавателей и студентов.

По возвращении в Петербург и в родную альма-матер Сергей был несказанно счастлив. Он рассказывает, что на последнем курсе, когда пришло время задумываться о трудустройстве, у него началась буквально паранойя. Сергей боялся, что не сможет зарабатывать на жизнь китайским языком. Но, поработав полгода в московском издательстве китайским переводчиком-корректором, а затем попробовав дипломатическую карьеру в МИДе, он в итоге устроился менеджером по импорту из Китая в российской фирме, занимающейся оптовой торговлей морепродуктами. «Я решил, что не хочу провести полжизни в пробках и метрополитене, и, когда появилась возможность, я принял предложение поехать в Китай представителем этой компании в Шанхае», — рассказывает Сергей.

Сегодняшняя работа Сергея связана с оптовыми закупками морепродуктов и рыбы, в этой связи ему приходится очень много ездить по Китаю, встречаться с поставщиками, бывать на заводах, проверять отправки. Обычно в месяц бывает по 5-10 командировок в разные места. «Что касается бизнеса в Китае, то он отличается определенными особенностями, не всегда сразу понятными русской стороне, — делится своим деловым опытом Сергей – например, мои коллеги в Москве до сих пор удивляются, почему контракт с китайским партнером состоит из одной страницы, а не из тридцати, как это бывает с партнерами из других стран». Это не есть проявление халатности, для китайцев важнее человеческие отношения и договоренности, чем буква контракта. Поэтому, если возникает непредвиденное изменение условий или сроков поставки, китайская сторона всегда готова пойти навстречу без лишних санкций и штрафов. Хотя это палка о двух концах, они ожидают такого же понимания со стороны контрагента в случае незапланированных обстоятельств, влияющих на контракт. Это как раз соответствует конфуцианскому понятию «жэнь» — человеколюбие/гуманность, согласно которому не должно делать другим того, чего не желаешь себе. Образование китаиста помогает Сергею понимать философскую и культурную подоплеку поведения китайцев, что весьма важно в стране с такой древней и непрерывной историей.

Проработав в Китае три года, Сергей пришел к выводу, что для карьерного роста и развития в профессиональном плане ему не хватает определенных экономических знаний. Для дальнейшей руководящей деятельности у него уже достаточно практики, но требуется еще теоретическая база. К тому же он хотел бы поработать в иностранной компании. Поэтому Сергей решил продолжить свое образование и поступил на полуторагодичный курс МВА в Китайско-европейскую международную школу бизнеса (China Europe International Business School). Половина занятий проходит в Пекине, а вторая в Шанхае, в связи с чем у Сергея еще больше прибавилось ежемесячных переездов, но он верит, что эти затраты в будущем себя оправдают.

Сергей также выбрал Шанхай еще за то, что этот город позволяет ему жить на достойном уровне. Он может арендовать квартиру недалеко от работы, поскольку нет большой разницы в ценах на недвижимость в разных районах. В Шанхае развитая система метро, такси по счетчику доступны почти так же, как в Петербурге маршрутки. Ради удовольствия и для здоровья Сергей иногда ездит по городу на велосипеде вне зависимости от времени года. По его словам, цены в ресторанах раза в два ниже, чем в нашей северной столице. На продукты на двоих в неделю уходит около 2000 рублей. После работы по вечерам Сергей ходит либо в тренажерный зал, либо в Irish pub рядом с домом посмотреть спортивные трансляции и выпить кружечку пива. Чтобы вести аналогичный образ жизни в России, ему пришлось бы прилагать намного больше усилий и значительно больше зарабатывать.

Раз в месяц он посещает Русский клуб Шанхая, чтобы пообщаться с разными знакомыми. Все обычно заняты своими повседневными заботами, работой, а встречи в клубе позволяют повидаться со всеми. Еще русские долгожители Шанхая завели одну мужскую традицию, почти как в кино, но только по четвергам они ходят в баню. Это финская сауна без веника. Там мужчины собираются помыться, пообщаться, выпить пива, после чего они обычно еще идут на поздний ужин в соседний морской ресторан «Ланьмули». Все, как дома, словно они и не в Шанхае.

Помимо русскоязычного общения, Сергей нашел в Шанхае немало приятелей среди иностранцев. С 2008 года он играет в шанхайской международной команде по регби под названием «Волосатые крабы» (Hairy crabs) и с большим удовольствием общается с соратниками по игре из англо-франко-испано-язычных стран. Сергей увлекся регби еще в пору учебы в Тяньцзине, и в Шанхае у него появилась возможность заниматься этим видом спорта. Он играет в роли нападающего, основной задачей которого является расталкивание соперников. Команда регулярно собирается на встречи, куда нужно приходить в специальном клубном пиджаке в черно-зеленую полоску и с таким же галстуком. Регбисты весело проводят свободное время, собираются после игр, смотрят международные матчи, проводят награждения всех игроков по итогам сезона. Даже наказания у них проходят весело: если игрок на поле допустил серьезную ошибку с последствиями для команды, он должен сделать «shoot the boot», то есть под общее скандирование команды выпить пиво из буцы капитана. Хотя Сергей тоже пару раз был наказан таким образом, он очень любит регби и всегда с удовольствием ходит на игры и тренировки.

Тем не менее, несмотря на все прелести жизни в Шанхае, Сергей очень скучает по Петербургу. По его мнению, эти два города живут в разных ритмах: в Петербурге все течет размеренно, с оглядкой по сторонам, и в этом он все-таки ближе к Пекину, а Шанхай, как и Москва, это деловой центр страны, где работа и карьера ставятся на первый план. Что касается архитектуры, если говорить о старой части Шанхая, районе Пуси, где сохранилось немало зданий европейской постройки 19-го века, то в этом наши города очень похожи.

«Если дождливым весенним днем в Шанхае выйти на набережную Вайтань и посмотреть вдоль линии домов, ее сложно отличить от Английской набережной», — говорит Сергей. Из-за сходства с любимым городом он любит при возможности прогуляться по этой набережной или пробродить по соседним тесным улочкам старого района Пуси. По климату Питер и Шанхай в чем-то похожи, в чем-то нет. В Шанхае, как и в Петербурге, высокая влажность, поэтому летом при высокой температуре на улице очень некомфортно, особенно для жителей северных широт. В это время Сергей спасается дома, на работе и в такси под кондиционерами, а по улице перемещается быстрыми перебежками. С другой стороны, зимой здесь не бывает снега. Единственный раз ему удалось увидеть снегопад, был в китайский Новый год в 2008 году. Шанхайские приятели его заверили, что это был первый снег за последние 50 лет. При том что зимой здесь температура редко опускается ниже ноля, по ощущениям Сергею в Шанхае бывает холоднее, чем в зимнем Петербурге. Это связано с тем, что в местных зданиях нет центрального отопления, и как только перестает работать кондиционер, в помещении становится так же холодно, как и на улице. «Как известно, в Китае на территориях ниже прохождения реки Хуайхэ в домах нет теплопроводов, так как они уже считаются южными и издревле особо не отапливаются изнутри», — поясняет петербургский китаист.

Пока он не знает, где будет жить через пару или десяток лет. Он благодарен Шанхаю за теплый прием и жизненный комфорт, но Петербург остается для Сергея городом мечты, куда все время хочется возвращаться.

Этот очерк из фотоальманаха «От берегов Невы до Хуанпу: люди, проекты, идеи», рассказывающего о судьбах шести россиян, живущих в Шанхае и шести китайских граждан, живущих в северной столице России, посвящен студентке Анастасии Шкуриной. Публикация осуществлена нами с любезного разрешения агентства «Росбалт». Автор фотографий — Олег Новиков.

Еще учась в школе, Настя Шкурина начала писать заявки на поступление в различные вузы в Китае. Почему Китай и китайский язык, Настя сама затрудняется ответить. «Что-то внутри щёлкнуло, пошла в китайское консульство, все узнала, собрала нужные документы и уехала», — просто объясняет она.

Настя не любит сидеть на месте, она все время стремится познавать что-то новое. Родители предлагали ей учебу на Западе, но независимая натура Насти не позволила ей пойти по легкому пути и поехать учиться в Европу или США. «Большинство выбирают западные вузы, а Китай лично для меня казался чем-то невероятным и невозможным, и захотелось его покорить». Она уже сдала два вступительных экзамена из четырех на восточный факультет, когда ей пришло приглашение из шанхайского университета (Shanghai International Studies University). И она, недолго думая, собралась на другой конец света. Особой тревоги она не испытывала, ведь, когда не знаешь, чего бояться, то и не страшно. Шанхай даже превзошел ее ожидания, он поразил своей мощью, прогрессивностью, огромными небоскребами. «Я думала увидеть эти невысокие здания с китайскими крышами, улочки с рикшами. И поначалу все искала, где же здесь Китай!» — рассказывает Настя. Шанхайцы юной петербурженке показались очень забавными. Она приехала в самый пик летней жары 25 августа, и большинство горожан щеголяли по улицам прямо в пижамах. Такого Настя точно не ожидала увидеть. (Нужно отметить, что в преддверии «Экспо-2010», шанхайцам запретили выходить в ночных туалетах на улицу). При этом Настя замечает, что шанхайцы в общей массе выглядят добрее и счастливее россиян, все улыбаются. Рядом с ее домом есть небогатое жилье, где китайцы ютятся по 5 человек в комнате, но дети у них во дворе бегают радостные и довольные. Простые шанхайцы умеют наслаждаться малым.

Первый год Настя изучала китайский язык в Шанхайском международном университете (Shanghai International Studies University). Преподавание велось на английском языке, а одновременно с Настей на потоке училось много студентов из Казахстана, которые часто просили ее помочь перевести, что объясняет преподаватель. В итоге она решила перевестись в другой университет – Шанхайский транспортный, или Цзяотун (Shanghai Jiaotong University), который по всем рейтингам сейчас считается лучшим в городе. Настя поступила на специальное отделение для иностранцев и выбрала специализацию «Китайская филология и литература». Коллектив иностранных сокурсников Насти преимущественно состоит из студентов из Азии: больше всего корейцев, есть ребята из Японии, Индонезии, Бирмы. В группе с Настей также учится одна русская девушка из Владивостока. Совместная учеба сблизила Настю и ее сокурсников, поэтому основную часть своего времени она проводит с ними, как на учебе, так и в свободное время.

Сейчас она заканчивает третий курс. Обучение идет на китайском языке, преподаватели относятся к иностранным студентам с пониманием. «Они видят, что нам не так просто учиться, поэтому очень старательно объясняют каждую тему», — рассказывает Настя. Студенты изучают китайскую литературу от классики, например, «Троецарствие», «Речные заводи», до работ современных авторов, пишут сочинения в разных стилях, учатся делать доклады-презентации, смотрят кино-экранизации литературных произведений. Приходится очень много читать на языке в оригинале, адаптированном к современному китайскому. Настя не скрывает, что по сравнению с азиатскими однокурсниками ей тяжелее даются занятия, но при этом она гордится, что по результатам экзаменов она от них не отстает. Что касается учебного графика, тут иностранным студентам нет поблажек. Все учатся с 8:30 до 16:30. На Новый год отдыхают только один день 1 января. Как шутит Настя, «русскому человеку этого не понять». Настя любит весело отдыхать, встречаться с русскими друзьями, но свободного от учебы времени остается очень мало, от усталости уже в 10 часов ее тянет спать. Тут она невольно начала понимать китайских студентов, которые рано ложатся и встают.

Язык ей дается, как и большинству иностранных студентов, не без труда. В изучении «китайской грамоты» на одних языковых способностях далеко не уедешь, как в любой другой учебе, усердие здесь играет ключевую роль. Шанхайский диалект – это вообще другая история. Настя изучала его целый семестр, но не достигла больших успехов. По ее словам, в шанхайском диалекте очень сложное произношение. Пока для жизни ей хватает общепринятого официального китайского языка «путунхуа», на котором говорит и который понимает большая часть жителей КНР, в том числе и шанхайцы. После окончания университета Настя хочет попробовать себя в консалтинге, работать в компаниях, связанных с США и Китаем. Сейчас она пробует себя в устном переводе, подрабатывает во время визитов российских бизнесменов на китайские производства. Это позволяет нарабатывать новую деловую лексику, которую не дают в университете, и перенимать опыт у состоявшихся бизнесменов.

Настя прекрасно чувствует себя в Шанхае: «Нисколько не жалею о своем спонтанном и в то же время самом правильном на данный момент жизненном выборе». Поначалу она часто, по нескольку раз в неделю созванивалась с родителями, да и они переживали за дочь. Теперь, побывав в Шанхае уже несколько раз, они больше так сильно не беспокоятся. К жаркому шанхайскому лету Настя привыкла быстро. А вот к зиме привыкнуть до сих пор не может: «Слишком большая влажность, из-за которой очень холодно, порой холоднее, чем в Петербурге». Зато легко адаптировалась к новой среде. Этот процесс проходил для нее весело, так как Шанхай гостеприимный город, развлечений здесь более чем достаточно, и жизнерадостной студентке скучать некогда. В университете Настя встретила множество новых интересных людей из разных концов планеты. Изначально в одной группе с ней учились студенты 13 национальностей в возрасте от 15 до 60 лет. Они вместе ходили по кафе, общались друг с другом, познавали китайский язык на практике, болтали с официантами. Насте очень нравится доброжелательное отношение и хороший сервис в общественных заведениях Шанхая, вне зависимости от уровня места и его клиентов.

А от шанхайских небоскребов она и вовсе в восторге. Одно из любимых Настиных мест в городе – здание Финансового центра, в народе его еще называют по-русски «открывашкой» по сходству дизайна. «Когда очень грустно или плохо, достаточно подняться на 91-й этаж, заказать чашечку кофе и наслаждаться прекраснейшим и в тоже время очень сильным, если можно так сказать, видом ночного Шанхая», — делится Настя.

В Петербурге у Насти остались в основном друзья детства, которых немало. В Шанхае общительная Настя легко завязывает приятельские отношения, но действительно близких подруг, схожих с ней по духу и мировоззрению, можно пересчитать по пальцам. «Самый большой минус жизни заграницей в том, что люди здесь в основном находятся временно, и часто хорошие друзья уезжают, возвращаются домой», — сетует Настя.

Учась в школе, куда она добиралась из загорода, Настя хотела жить в городской квартире. А теперь, живя в Шанхае, она поняла все преимущества загородной жизни. В шумном населенном городе она остро чувствует необходимость собственной территории, особенно летом. «Здесь на улице очень много звуков, а там тишина, спокойствие. Безумно хочется выйти с чашкой чая во двор, почитать книжку, поиграть с собакой», — рассказывает Настя. Сейчас она живет рядом с университетом, это один из самых густонаселенных районов в городе. В будущем, если останется в Китае и будет хорошо зарабатывать, обязательно переберется подальше от центра, в район Пудун, где можно снять отдельный домик или кондоминиум с садом.

Благодаря Шанхаю Настя стала по-другому ощущать Петербург: «Раньше я всегда любила свой город, но в чем-то недооценивала. В Шанхае в новых домах нет души, их просто строят по мере экономического развития. И когда я теперь гуляю по Питеру, я чувствую его историю, у меня в душе что-то изменилось по отношению к городу. Я сейчас могу часами гулять по Петроградке и рассматривать здания». В будущем Настя обязательно хочет купить квартиру именно в этом районе. Ее жизненный лозунг: «Если очень захотеть, все возможно». Судя по тому, как эта девушка упорно добивается, чего хочет, сомнений, что так и будет, даже не возникает.

Людмила Афанасьевна приехала в Китай в 1959 году в возрасте 28-ми лет. В 2009 году исполнилось 50 лет ее приезда, из них 7 лет она провела в Пекине и 43 года в Шанхае, ставшим для нее вторым домом.

Жизнь Людмилы Афанасьевны похожа на приключенческий исторический фильм со всевозможными перипетиями, тяготами и радостями. Сейчас они вместе с китайским мужем Го Нином живут в старом центральном районе Шанхая Пуси. В доме у них очень уютно, напоминает на петербургскую квартиру с элементами китайского стиля: темный буфет с сервизом, свитки каллиграфии на стенах, к чаю подают шанхайскую булку со сладкой пастой из красных бобов «доуша», напоминает петербургскую бабушкину слойку.

Людмила Афанасьевна Бабаскина родилась в Ленинграде в 1931 году и выросла в доме на углу улицы Ракова, ныне Большой Итальянской, и набережной реки Фонтанки. Этот дом до революции принадлежал графу Шувалову, во времена детства Людмилы здесь еще жили некоторые из бывшей прислуги графа. Мама ее работала на заводе «Красный треугольник», обеспечивающий тогда всю страну изделиями из резины. Папа был кадровым военным.

Когда началась война в 41-м году, Людмиле было 10 лет. Отец ушел воевать на Ленинградский фронт, а Люда с мамой и тетей жили сначала в бомбоубежище, а потом их переселили в дом на углу Невского и Литейного. Девочка пережила все ужасы голода, ледяной зимы и бомбежек, трудности эвакуации. Отец Людмилы погиб в Восточной Пруссии. В 45-м году они с мамой вернулись в Ленинград.

В 1955 году, на танцевальном вечере в Таврическом дворце в честь 5-летия подписания Договора о дружбе между Китаем и СССР Людмила познакомилась с китайским студентом Го Нином, своим будущим мужем и любовью всей жизни. Коммунист из Шанхая Нин учился в Ленинградском институте путей сообщения, чтобы по возвращении в молодую китайскую республику заниматься восстановлением железных дорог и мостов. Они влюбились с первого взгляда, им было безумно интересно и хорошо друг с другом, несмотря на разницу культур и языков. Как только в Китае разрешили заключать браки с иностранцами, Людмила и Нин поженились в 1957 году. Через год родился сын Алеша, тогда же Го Нин окончил аспирантуру. Его задача была выполнена, обучение окончено, Нин должен был возвращаться в КНР отдавать долг Родине. Людмила решила следовать за мужем. «До сих пор не знаю, не понимаю, как я решилась поехать в неизвестный далекий Китай. Мы с другими русскими девушками замужем за китайцами называли себя женами декабристов», — улыбаясь, говорит Людмила Афанасьевна. Мама Люды убедила их оставить десятимесячного сына с ней, пока они обустроятся в Китае.

Зимой 1959 года молодая семья приехала в Пекин. Китайская столица тогда показалась Людмиле деревней после Ленинграда: узенькие улочки и бесконечные потоки велосипедов, из-за которых не перейти на другую сторону. Их поселили в общежитии, при перебоях отопления зимой вода замерзала в комнате с цементным полом. Это были тяжелые годы в Китае: продукты по карточкам, элементарных бытовых вещей нельзя было достать.

В 1966 году Го Нина перевели из Пекинской академии наук при Министерстве железнодорожного транспорта работать в родной Шанхай. А Людмила получила распределение в Центральную больницу района Луань. Здесь их приняла семья Нина. До революции его родителям принадлежал целый дом, но с приходом новой власти им оставили только две комнаты, а в остальную часть подселили пролетарские семьи. Го Нин принадлежит к очень интеллигентной и обеспеченной шанхайской семье: его отец был офицером высшего командного морского корпуса, он проходил обучение в Британской королевской академии, а мама была художником, в нынешнем доме ленинградско-шанхайской семьи висят ее картины. В родительском доме еще жил брат Нина с женой, который преподавал иностранные языки. Таким образом, 3 семьи делили 2 комнаты. Семейство Го тепло приняло русскую невестку, она тоже ладила с родителями Нина и ухаживала за ними в их последние годы.

Первые годы живя в Китае Людмила успела два раза съездить домой к сыну. Но когда с 1960 года началось ухудшение советско-китайских отношений, на ее запросы о выезде перестали отвечать. Она могла вернуться домой, но обратно к мужу ее бы не пустили. В 66-м началось десятилетие «культурной революции», все иностранцы почти сразу покинули Китай, большая часть русских жен забрали детей и вернулись в Советский Союз. В первую очередь революционный удар пришелся по интеллигенции, образованные специалисты подвергались репрессиям и гонениям. В эти годы в Шанхае хунвэйбинами было уничтожено множество исторических и религиозных памятников, в их число вошли памятник А.С.Пушкину и несколько русских эмигрантских церквей. Го Нин испытал на себе все тяготы психологического уничтожения за обучение в уже враждебном СССР и за иностранную жену. На работе он постоянно подвергался проработкам и занятиям самокритикой, о которых старался не рассказывать Людмиле. В итоге его, как и многих других специалистов, отправили на 4 года в деревню для трудового перевоспитания.

Все эти годы Людмила жила в постоянном страхе за мужа и за себя перед безжалостным и бессмысленным беспределом, творившимся в стране. Советских эмигрантов арестовывали так же, как и китайцев. Но Людмила Афанасьевна продолжала работать в больнице, ее высоко ценили за профессионализм и человечный подход к больным. Возможно, благодаря этим качествам ее миновал гнев «культурной революции». Китайцы называли ее доктор Ба, по первому слогу ее фамилии Бабаскина. Доктора Ба знали и узнавали не только на улицах Шанхая, но и в других городах Китая.

После долгих лет прошений и бюрократической волокиты Людмила смогла поехать в Ленинград в 1983 году, через 20 лет после ее последней поездки домой. Маму Людмила не застала, она год как скончалась. Алеша к тому времени уже окончил школу, институт, женился. «Он стоял такой высокий в дверях, последний раз мы виделись, когда ему было 5 лет». Алексей стал врачом. Как мама.

Выйдя на пенсию, Людмила Афанасьевна еще долго работала, помогала русской диаспоре в Шанхае и генконсульству РФ по медицинским вопросам. Она в курсе последних литературных и киноновинок. Вместе с мужем они смотрят русские фильмы на двд (особенно любят фильмы с военной тематикой), читают новости в Интернете, получают по подписке русскоязычный журнал, издаваемый русскими в Китае. История этой пары настолько уникальна, что о них уже не раз писала китайская и российская пресса, об их жизни в Китае сняли телепередачу и даже упоминают в учебнике по истории.

В Петербурге у Людмилы еще остались три подруги детства, Инна, Неля и Тамара, они вместе росли, играли в одном дворе. На Новый год она поздравила их по телефону. «Когда они смеялись, я слышала тот же звонкий смех. Он возвращает меня в детство».

Этот очерк из фотоальманаха «От берегов Невы до Хуанпу: люди, проекты, идеи», рассказывающего о судьбах шести россиян, живущих в Шанхае и шести китайцев, живущих в северной столице России, посвящен судьбе Алексея Го — являющегося сыном старейшей русской жительницы Шанхая Л.А.Бабаскиной. Публиация осуществлена нами с любезного разрешения агентства «Росбалт».   

Сегодня Алексей Го является сотрудником именитого медицинского учреждения, Научно-исследовательского института гриппа Российской академии медицинских наук. Его мать – русская, а отец – китаец. О своей двойственной этничности он почти никогда не жалел. Принципы советского интернационализма помогли Алексею найти свой профессиональный путь, хотя один раз в жизни его карьеру чуть не принесли в жертву традиционной кампанейщине.

Алексей Го появился на свет в результате романтической встречи. В начале 50-х годов его мама училась в Педагогическом институте, а папа приехал из Китая учиться в ЛИИЖТе (тогда так назывался Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта). Однажды осенью на вечере, посвященном Дню образования КНР, в Таврическом дворце, куда ради укрепления дружбы народов пригласили советских и китайских студентов, мама и папа Алексея нашли друг друга. Они начали встречаться, затем ему пришлось уехать в Китай, чтобы снова вернуться и продолжить учебу в аспирантуре. После окончания института они поженились, и вскоре после этого от счастливого брака родился новый советский китаец.

Но совместная жизнь была недолгой. В то время учеба в СССР для китайцев неминуемо кончалась возвращением на Родину. Если человек поступал иначе, его лишали всех привилегий и званий, самой возможности возвращения и общения с родными и близкими. Отец Алексея, будучи патриотом своей страны, пойти на это не мог. Когда он решил вернуться в Китай, его жена, мать Алексея, приняла непростое, мужественное решение – ехать вместе с ним. Малыша они решили оставить в Ленинграде. «Меня оставили на воспитание бабушке и ее сестре. Почему родители поступили так? Их можно было понять. В то время в Китае уровень жизни был настолько низок, что вырастить ребенка и дать ему образование, путевку в жизнь, было крайне сложно», — рассказывает сам Алексей Го.

Таким образом, судьба Алексея Го оказалась неразрывно связана с Россией. Он рос и учился в обычной советской школе и никаких проблем в связи со своим особым происхождением не чувствовал. «Наоборот, — отмечает Алексей, — одноклассники немного завидовали, так как мне приходили интересные письма и посылки с детскими игрушками, я был связан с огромной, далекой и очень интересной страной». Не возникло проблем у Алексея и с поступлением в медицинский вуз.

Вскоре общение с родителями у Го сильно затруднилось. В Китае началась Культурная революция. Отец, занимавший видную партийную должность, был репрессирован, но по сравнению с другими чиновниками ему повезло. Он был выслан на два года на перевоспитание в деревню. Мать в то время уже адаптировалась в новых для себя условиях и работала врачом в городе неподалеку. По мнению Алексея, чуткое отношение к пациентам спасло ее от репрессий. «Тогда в Китае было время доносов и маму могли запросто упрятать за решетку, но на врача донести никто не смог», — сказал Го.

А вскоре непростые времена наступили и для самого Алексея. Несмотря на то что школа и вуз были закончены весьма успешно, бдительные советские кадровики не смогли пройти мимо «подозрительного» молодого врача со странной фамилией. К тому же Алексею просто не повезло. В то время как он подавал документы для трудоустройства в один из научных институтов Ленинграда, из заграничной командировки не вернулся один из ученых. Скандал вылился в традиционную кампанейщину, и выпускника Го решили не принимать на работу по понятным причинам.

Но он не опустил руки. Какое-то время поработал врачом, а затем уже в 1986 году поступил в Научно-исследовательский институт гриппа. Сейчас Алексей готовится защитить диссертацию, посвященную проблемам гепатита, и преподает в отделении Санкт-Петербургского государственного медицинского университета имени И.П.Павлова. Так случилось, что сфера его научных интересов естественным образом затронула Китай. Вернувшись на свою вторую Родину, он пришел в поликлинику и больницу и перенял все лучшее от древнейшей китайской медицины. «Сейчас у них медицинские учреждения обеспечены самым современным оборудованием. В таких крупных городах, как Шанхай, высокотехнологичную помощь получить можно без проблем, но в провинции пока не все так радужно», — говорит Алексей.

В начале 80-х годов, спустя 20 лет после разлуки, две державы, наконец, разрешили сыну и матери вновь взглянуть друг на друга. С тех пор Алексей ездит к родителям один раз в два года, а родители тоже приезжают к Алексею, правда, происходит это нечасто – дальний перелет пожилым людям переносить становится все тяжелее.

С начала 90-х годов в России активизировались культурные связи с Китаем. «В 90-х нас два-три раза в год приглашали на прием в консульство по случаю торжественных и памятных дат, но затем эти встречи сошли на нет», — признается Алексей. К сегодняшнему времени он потерял связи с китайскими друзьями, проживающими в Санкт-Петербурге. Сам он не видит в этом трагедии. Скорее всего, «атомизация» семей, имеющих китайские корни, процесс естественный. То же самое происходит, к примеру, с выходцами из России в США.

В Китае, напротив, мама Алексея стала видным членом русской диаспоры. Она является почетным председателем Русского клуба в Шанхае – общественного объединения, созданного в декабре 1998 года по инициативе группы российских граждан. Члены инициативной группы посчитали, что для сплочения русской общины нужна идея, которая объединила бы русских и русскоязычных соотечественников.

Алексей регулярно бывает в Китае с 1986 года, но на вопрос, хотел бы он там остаться навсегда, твердо отвечает: «Нет». «Когда я поехал туда в первый раз, Китай еще не представлял собой комфортную, цивилизованную страну. Да и климат там весьма специфический. Уже потом, в 90-е годы, когда экономическое развитие отразилось на качестве жизни граждан, у меня была мысль уехать, но я принял решение остаться в России. А сейчас думать об этом уже поздно», — говорит Алексей, но непременно хочет, чтобы в Китае побывала его внучка. Приедет, посмотрит и, возможно, решит изучать китайский язык. «А что? Дело это перспективное. Посмотрите, сколько в Петербурге китайских бизнесменов!», — добавляет он.

На вопрос о возрасте Олег Новиков отвечает «тридцать пять», но тут же поправляет себя: «хотя по китайским понятиям – тридцать шесть». Ведь китайцы считают возраст с момента зачатия, а не рождения.

Китайский язык Олег начал учить факультативно на межвузовских курсах в Московском горном институте по специальности автоматические системы управления. На курсы он пошел просто за компанию с однокурсницей больше из любопытства, без серьезных планов или интереса к Китаю. В итоге теперь Олег свободно владеет этим непростым языком, а однокурсница оставила занятия через пару месяцев. В 1993 году Олег получил предложение поехать по межгосударственному студенческому обмену на учебу в университет Цинхуа в Пекине. Здесь он уже изучал международную экономику и финансы на китайском. После успешного окончания пекинского вуза Олегу предложили работу в Шанхае. Так впервые в 2000 году он оказался в этом городе.

По мнению Олега, Шанхай сильно отличается от Пекина, как в целом отличаются юг и север Китая. Северяне более душевные, но необязательные, а с южанами проще вести дела, но в личной жизни они более закрыты. После Пекина Шанхай показался Олегу почти другой страной – другая еда, люди, язык, климат. Несмотря на множество различий, Олег одинаково любит оба этих китайских города. Он с удовольствием переехал бы в Пекин, если бы того потребовали обстоятельства, но обязательно скучал бы по Шанхаю, как сейчас по Пекину. У Олега с друзьями, приехавшими в Китай приблизительно в одно и то же время, есть традиция ездить большой компанией в Пекин, чтобы отметить круглую дату своего пребывания в Поднебесной.

В Китае Олег чувствует себя как дома. Это ощущение пришло к нему не с годами, у него не было периода тяжелой адаптации или культурного шока от другой страны. Он просто живет в Китае и принимает его культурные и национальные особенности. У Олега есть друзья среди китайцев, русских и других иностранцев в Шанхае. Работает он генеральным представителем испанской транспортной компании. В офисе говорит на китайском языке, с друзьями – на русском или английском, свой сайт он ведет на английском. Нельзя сказать, что современный Шанхай – это обычный китайский город, жизнь пульсирует здесь в унисон с Нью-Йорком, Токио, Лондоном, Москвой.

Огромное внимание уделяется здесь развитию дорог и скоростных магистралей. «Плохие дороги» это не про современный Китай. Прохожие на улицах Шанхая чаще улыбаются. «Китай вообще одна из самых безопасных стран в мире. Как бы поздно я ни возвращался домой в Шанхае, даже мысли не возникает пойти тем, а не иным путем из-за соображений безопасности», — говорит он. Это мнение разделяют не только русские, но и иностранные друзья Олега. Например, один его американский друг тоже чувствует себя намного спокойнее и безопаснее в 18-миллионом Шанхае, нежели у себя в небольшом городе в штате Мичиган.

Шанхай связан давней историей отношений с иностранцами, поэтому его жителям уже привычны европейские лица в деловой и повседневной жизни. Шанхайцы дружелюбно относятся к «лаоваям» — так называют иностранцев в Китае, но без излишнего трепета. Со временем Олег наблюдает, как отношение китайцев к приезжим меняется от довольно радужного к более ровному и объективному.

Неотъемлемая часть жизни Олега – фотография, ставшая его страстью еще с детства. В 11 лет родители подарили ему первый фотоаппарат, тогда он полюбил снимать не черно-белую пленку и самостоятельно проявлять фотографии. В студенческие годы это увлечение ушло на второй план – учеба занимала все время Олега, да и средств лишних не было. Зато теперь это вторая профессия. Для Олега самый лучший отдых – путешествия, совмещенные с фотоохотой. Ежегодно он совершает три-четыре длительные поездки по Китаю и в соседние регионы, любит бывать в Камбодже, в прошлом году ездил на Камчатку. И еще регулярные выезды на выходные в живописные окраины Шанхая. За последние девять лет Олег объездил практически весь Китай, во многих местах бывал по нескольку раз, любит возвращаться в горные районы западной Сычуани. Тибет и провинцию Цинхай, как выразился сам Олег, решил «оставить как самое вкусное на конец». Эти провинции ему особенно интересны, поэтому он очень тщательно  планирует свое путешествие туда. Как правило, в такие фототуры Олег ездит вместе с группой китайских фотографов, профессионалов и любителей, тогда китайская сторона занимается организационными вопросами.

Благодаря высоким профессиональным качествам Олега как фотографа одна известная шведская фирма по производству среднеформатных фотокамер предоставляет ему свои новинки для тестирования. Олег также ведет свой сайт в Интернете  www.olegnovikov.com на английском языке, на котором выкладывает свои последние фотоработы, рассказывает о технических подробностях своих путешествий и дает рекомендации по фотографии. Его работы востребованы, он печатается в зарубежных и российских изданиях , недавно его фотографию взяли для обложки японского журнала о Китае. В Шанхае русский фотограф любит снимать старые районы, многие из которых застраивают современными зданиями, чтобы запечатлеть исчезающий город. Он даже посвятил этой теме специальную серию фотографий «Исчезающий Шанхай».

© Информационное агентство «Росбалт»

Очередная история из фотоальманаха «От берегов Невы до Хуанпу: люди, проекты, идеи», рассказывающего о судьбах шести россиян, живущих в Шанхае и шести китайских граждан, живущих в северной столице России, посвящена Председателю РКШ Михаилу Дроздову, который 26 января 2011 года празднует свое 40-летие. Эта публикация осуществлена нами с любезного разрешения агентства «Росбалт». Автор фотографий — Олег Новиков.

Михаил Дроздов родился во Владивостоке. В 1993 году он окончил юридический факультет Дальневосточного государственного университета и в 1996 году переехал в Шанхай, где уже живет почти 14 лет. Китайский язык начал изучать в университетские годы факультативно, о Китае и его жителях тогда было известно мало, отношения с КНР были только недавно восстановлены, в 1989 году после исторического визита М.Горбачева в Китай.  Во время языковой стажировки в городе Даляне в 1991 году Михаил проникся симпатией и уважением к китайской культуре и самим китайцам, уже тогда он решил вернуться в Китай надолго. После окончания университета его юридическая практика была непостредственно связана с Китаем. Михаил консультировал китайских бизнесменов, ведуших дела с Россией, помогал им составлять контракты, участвовал в переговорах. Одновременно Михаил преподавал международное право  в родном университете, и по этой линии поехал изучать юриспруденцию на китайском языке в Фуданьский университет в Шанхае. Михаил практически ничего не знал тогда о Шанхае, он выбрал его, поскольку это был крупный портовый город, как Владивосток, и его университет считатся одним из лучших в Китае.

Шанхай покорил Михаила, он понял, что это его город. Хотя сейчас это совсем другой город, чем тот в который Михаил приехал 14 лет назад. «Он сохранял черты того легендарного Шанхая 30-40х годов», — рассказывает Михаил. Весь город состоял из кварталов-муравейников с неказистыми домами, которые сейчас в России принято называть «шанхайками». По узким улочкам ездили водовозы, поскольку во многих домах не было водопровода. Были и новые высокие здания, которые на фоне тех, что он видел в России, казались небоскребами. В районе Пудун, который сейчас застроен знаменитыми шанхайскими высотками, стояла только открытая в 1995 году телебашня «Жемчужина Востока». Остальная территория района  представляла собой огромную стройплощадку с бесконечным потоком строительной техники. Современный Пудун отстроили буквально на глазах у Михаила. Шанхай менялся каждый день: там, где стояли патриархальные «шанхайки», через неделю уже все снесено, а через две недели  работают строительные краны. Шанхай близок Михаилу этой динамичностью и скоростью развития.  Он не умеет ходить медленно, поэтому без труда влился в быстрый деловой темп жизни города. Шанхай динамично менялся в сторону модернизации, по контрасту с ситуацией, развивашейся в России в 90-е годы, поэтому психологически жизнь казалась здесь комфортнее  и перспективнее.

К китайцам Михаил всегда относился уважительно и не понимал некоторых соотечественников, высокомерно или пренебрежительно относящихся к простым людям в Китае. Михаил не забывает, что это он гость в этой стране. Тем не менее, для него по-прежнему остается загадкой, как стране с большим процентом населения без качественного образования удалось совершить столь грамотные перемены. Михаил не может похвастаться большим количеством китайских друзей. Его интерес к истории русской эмиграции и деятельность по объединению соотечественников в Шанхае говорят о тяге к общению на родном языке. «Мы, как и многие другие иностранцы, здесь живем, словно в стеклянном кубе, можем смотреть по сторонам, видим улицы, снующих мимо людей, но считать себя частью этого общества не можем. Мы, как рыбки в аквариуме, плаваем в своей среде. Это объяснимо, с одной стороны, нашим нежеланием ассимилироваться к китайцам, а с другой — нежеланием китайцев принимать нас в свою среду», — полагает Михаил.

Сами шанхайцы в силу исторических обстоятельств и ранней открытости внешнему влиянию уже немало повидали иностранцев, поэтому относятся к ним очень спокойно и по-деловому прагматично. Михаил восхищаетя талантом шанхацев «делать бизнес».  У него был приятель по фамилии Цянь, что дословно означает деньги, этакий господин Денежкин. В то время, когда в среднем по Шанхаю жилая недвижимость стоила 10 тыс. юаней за 1 м², Цянь купил три квартиры в совершенно новом неразвитом районе по 14 тыс. юаней за 1 м² на этапе строительства. На недоумение Михаила шанхаец объяснял, что он все выгодно просчитал. И действительно, теперь это один из самых престижных и дорогих районов в городе, где квартиры стоят по 40 тыс. юаней за 1 м². То ли шанхайцу помогла его говорящая фамилия, то ли это он постарался ее оправдать.

Как говорит Михаил, такие истории не исключение, а скорее правило. В его семье уже 5 лет работает китайская домработница и няня. По шанхайским меркам она получает приличную для своего занятия зарплату, но и расходы в большом городе немалые. Михаил долго гадал, хватает ли ей этих денег, и случайно узнал, что няня торгует изделиями из кожи и сумками через собственный Интернет-магазин. Она успешно совмешает обе работы и не собирается оставлять занятие помощницы по дому. В России трудно представить аналогичную ситуацию. «Много ли у нас пенсионеров, которые играют на бирже, следят за котировками и занимаются продажей-покупкой акций? —  А здесь это повсеместное явление!» — Михаил сам отвечает на свой вопрос. По его словам, если зайти на любую биржу в Шанхае, практически 80% там — пенсионеры. Пожилые шанхайцы не любят сидеть на месте, у Михаила есть знакомый китаец, которому уже за 80, очень занятой человек: в один день у него кружок пения, в другой он занимается калиграфией, в третий бегает. В Шанхае даже есть университеты для пожилых. В них пенсионеры могут совершенствоваться в любом из своих увлечений.

Кроме того, для Михаила Шанхай имеет значение как город с русской историей. Он глубоко убежден, что русские в Шанхае друг другу не чужие, у них здесь есть корни, о которых нужно знать и продолжать их традиции. О жизни русской эмиграции 20-40х годов в Шанхае сохранилось мало информации: в России этот вопрос практически не исследовался, китайские источники были до недавнего времени закрыты в спецхранилищах. Михаил пытался найти материальные признаки жизни русских той эпохи, но их почти не осталось. Современный шанхайский исследователь-историк Ван Чжичэн посвятил почти половину своей жизни изучению этого вопроса. В 1993 году вышел его монументальный труд «История русской эмиграции в Шанхае» на китайском языке, а в 2008 году с помощью российских и китайских переводчиков книга была издана на русском языке. Как рассказывает Михаил, когда к профессору Вану обратились представители Португалии с предложением сделать аналагичное исследование о португальцах, он отказался. Китайский историк сказал, что «хотя португальцы провели в Китае раз в 10 больше времени, чем русские, но книга об этой истории будет в 10 раз тоньше, чем об истории русской эмиграци.  Потому что русские за 30 лет в Шанхае сделали намного больше, чем португальцы за 300 лет в Китае».

Михаил по крупицам собирает материальное наследие шанхайских белоэмигрантов: журналы на русском языке, фотографии, книги, большинство из которых было вывезено в другие страны. Михаил Дроздов является председателем Русского клуба в Шанхае, а также председателем Координационного совета соотечественников в Китае. По этой линии он часто участвует в различных конференциях и мероприятиях за рубежом, во Франции, Австралии, Монголии, России и т.д. Там он встречает потомков тех русских эмигрантов первой волны, которые были вынуждены покинуть Шанхай после установления Китайской Народной Республики в 1949 году. Эти люди передают Михаилу для Русского клуба некоторые артефакты и материальные свидетельства жизни русской диаспоры в Шанхае 20-40х годов. Таким образом из Сан-Франциско к нему попал один из 300 экзмепляров фотоальбома В.Д. Жиганова «Русские в Шанхае», изданный в 1936 году. Это настоящая энциклопедия в фотографиях о русской эпохе в Шанхае: портреты людей, фотографии русских заведений, организаций, улиц. В настоящее время Михаил является тем человеком, который объединяет современных соотечественников в Шанхае и восстанавливает добрую память о русских, живщих в этом городе почти 90 лет назад. По инициативе Михаила и Русского клуба в Шанхае к печати готовится книга о русских в Китае.

Современный Русский клуб в Шанхае зародился в 1998 году, когда по объявлению в нескольких англоязычных газетах о встрече русских соотечественников собралось 70 человек из 200 всего проживавщих на тот момент в Шанхае. «Общение тогда очень ценилось», — говорит Михаил.  Завязывались новые интересные контакты,  началась исследовательская работа, рождались новые идеи. Стали проводить тематические вечера, посвященные знаменитым соотечественникам, долго жившим или бывавшим в Шанхае — А. Вертинскому, О. Лундстрему, Ф. Шаляпину. Таким образом, Русский клуб сформировался в общественное объединение, которое теперь проводит ежемесячные встречи русских в Шанхае, бизнес-мероприятия, круглые столы, творческие вечера и концерты артистов из России. За 12 лет существования Михаил и другие активисты клуба накопили богатый опыт  организации таких событий. В клубе Михаил познакомился со своей будущей женой. Александра – коренная петербурженка, приехала в Шанхай на стажировку. Сейчас они вместе растят сына и двух дочерей. Как сложится жизнь дальше? В ближайшие 15-20 лет Михаил видит себя здесь. Но, как и большинство русских, живущих в Китае, он хочет вернуться домой. Возможно, в Петербург.

© Информационное агентство «Росбалт»

Альберт Крисской, для друзей Алик, а в интернет кругах известный как «Папа ХуХу», родился в Ростове-на-Дону в год Тигра, поэтому в 2010 году Тигра он празднует свое 36-летие.

После окончания школы Алик планировал поступать на экономический факультет, но в последний момент он изменил свое решение и пошел на геологический. Учеба пошла легко, в первый год он стал одним из лучших студентов курса. К середине второго к ним на факультет пришла разнарядка по отправке лучших студентов по обмену на учебу в соцстраны. Алику сказали, что можно выбрать любую страну из так называемого соцлагеря. В то время он не решался задумываться о Востоке, и сам выбрал Польшу, поскольку имел польские корни и считал польский язык более легким. Летом пришло подтверждение, что Алик едет, но не в Польшу, а в Китай – система решила за него.

Китайский язык изначально пошел у Алика плохо, в 93-м году в Китае еще не было отработанной методики преподавания языка иностранцам. Обучение с самого начала велось на китайском языке, без особых объяснений, переведенные с английского на русский учебники не сильно помогали, поэтому эффективность постижения языка была невелика. С другой стороны, Альберт много общался с другими иностранными студентами института и овладел за год двумя западными языками: английским и испанским, но китайский взять наскоком не удалось.

Многие студенты из его заезда, особенно китаисты из Москвы и Петербурга, трудностей не вынесли, уехали. Алик понимает, что у этих людей было академическое представление о Китае, основанное на прочитанной литературе, поэзии и истории, но непосредственно столкнувшись с этой культурой, ее внешними нормами и проявлениями, они не смогли принять ее. «В китайском языке есть понятие «лягушка, сидящая на дне колодца», что означает узкое восприятие чего-либо, когда лягушка видит только кружок неба над собой и по нему судит о всем устройстве мира. Примерно так некоторые судят о китайцах, не вникая в суть и первопричины их поведения и привычек»,— объясняет Алик.

Специализацию Алик изучал уже не в столице, а в промышленном городе с романтическим названием «долгая весна» — Чанчунь. Это северный город, расположенный между Харбином и Шэньяном, с климатом, близким россиянам. Алик не думал долго задерживаться в провинции, хотел вернуться в Пекин, поэтому сразу пошел на второй курс кафедры гидрогеологии. Чтобы не отставать от китайских сокурсников, ему пришлось приложить немало усилий к изучению китайского языка. Алик понимал, что китайский язык для него открывает хорошие перспективы. Прозорливые видели в Китае большой потенциал, кто-то уже начинал свой бизнес, занимался торговлей и быстро поднимался. Некоторые русские, давно работающие с Китаем, называют начало девяностых «золотой порой» в бизнесе, когда еще не были заняты ниши в двусторонней торговле и преуспеть было легко, особенно при знании языка. Кроме того, Алик быстро понял, что ему нравятся китайцы, их отношение к жизни, высокая работоспособность и оптимизм. Надо отметить, что эти качества также присущи самому Альберту.

Окончив учебу в Чанчуне, он вернулся в Пекин, где не сразу нашел работу. Потом переехал в южный город Шэньчжэнь, недалеко от Гонконга. А через два года испанская компания, где он работал, открыла офис в Шанхае, куда он благополучно перебрался.

Шанхай привлекает Алика своей компактностью, уютом и более европейским устройством, чем грандиозный Пекин с широкими проспектами и массивными новыми строениями. «В Шанхае есть ощущение чего-то чуть более родного», — говорит Алик. Сами шанхайцы обоснованно считают себя людьми рафинированными, самодостаточными, поэтому не проявляют лишнего интереса к приезжим. К русским относились, как к рядовым иностранцам, в то время как в Пекине отношение к русским стало охлаждаться, появились предубеждения, вызванные волной торговцев-челноков, хлынувших в Китай. Шанхайцы живут в своем мире, у них не принято лезть в чужую жизнь с расспросами, что также привлекало Алика.

Альберт стал живым свидетелем больших перемен, произошедших в Шанхае за последние два десятилетия. «Уникальность Шанхая в том, что все показатели здесь меняются только к лучшему», — считает Альберт. С каждым годом жизнь становится удобнее: открывается множество небольших магазинчиков, работающих 24 часа, везде по городу установлены банкоматы, специальные автоматы для оплаты коммунальных услуг. Шанхайское метро стало самым длинным по протяженности, обогнав Москву и Токио. Много внимания уделяется экологии, воздух стал лучше, чем 16 лет назад, открываются новые парки, из города выносятся АЗС. С подготовкой к «Экспо-2010» этот мотор прогресса и развития закрутился еще быстрее. В этом году Шанхай встретит посетителей выставки в полной готовности и параде.

Некоторые критикуют Шанхай за излишнюю материальность, большое количество магазинов, развитие общества потребления. Альберт не видит в этом ничего плохого, он считает, что Шанхай стал своего рода «колыбелью разумного ответственного потребления». В шанхайцах формируется новый тип сознания ответственного собственника. Например, когда рассматривались планы продолжения строительства ветки скоростного поезда на магнитной подвеске «Маглев» из Пудуна в старый город Пуси, жители города активно протестовали против. Поскольку этот проект мог негативно сказаться на условиях жизни в домах вдоль линии прохождения дороги. Шанхайцы, купившие квартиры в хороших домах, хотели защитить свои права потребителя и собственника, что довольно ново для Китая. Альберт считает, что шанхайское общество находится в авангарде социальных перемен в Китае. «Маглев» не стали продлевать в центральную часть города.

Когда во всем мире Интернет быстро начал приобретать повсеместную популярность в начале 2000-х годов, Альберт и еще семеро его единомышленников создали интернет-форум «Восточное полушарие». Сейчас это основной ресурс общения всех русскоязычных пользователей, занимающихся, интересующихся Китаем, живущих в нем, а также в других странах Азии.

Алик продолжает вести свой сайт www.papahuhu.com. Изначально он создавал его, чтобы делиться своими знаниями о китайском языке и помогать своими наблюдениями желающим его изучать. Тогда в Интернете было очень мало информации о китайском на русском, сейчас ситуация изменилась. В настоящее время Алик самостоятельно изучает классический китайский язык «вэньянь», читает литературу минской эпохи, увлекается китайскими стихами и пробует себя в переводе. На сайте он делится некоторым своим опытом в этом направлении, предлагая интересующимся еще один взгляд на проблему. Алик считает это хорошей тренировкой, перед тем как приступить к переводу какого-нибудь монументального классического труда китайской культуры. Пока он переводит сборник афоризмов минской эпохи, а в будущем мечтает заняться переводом комментариев Чжуси к трактату Конфуция, с которым связывают понятие нео-конфуцианство, объединившее даосизм, буддизм и конфуцианство.

Несмотря на все достижения в языках, работе и общественной деятельности, Алик очень самокритичен к себе и считает, что у него пока мало успехов и много времени расходуется впустую. При всей своей занятости и увлеченности Альберт еще и прекрасный семьянин. Жена Лида, тоже из Ростова, уже выучила китайский, работает. Два года назад у них родился сын Марк. Альберт хочет, чтобы в будущем сын поучился в начальной китайской школе, выучил иероглифику и язык, а потом перешел в международную школу. Альберт надеется, что в Китае в ближайшее время появится возможность иностранцам получать долгосрочный вид на жительство, чтобы не обновлять ежегодно визу, которая, в свою очередь, привязана только к работе. Но менять свое гражданство на китайское он не готов: «Если человек плавает с дельфинами, ему нравится вода, надевать ласты, акваланг, но ему надо обязательно выходить на сушу. Мне очень хорошо здесь, нравится дельфиний язык, нравится находиться в этой среде, но я понимаю, что это не моя среда. У меня нет желания прорезать жабры и стать Ихтиандром». Все-таки мы здесь хоть и привечаемые, но гости.

© Информационное агентство «Росбалт»